Биография грусти. Анатомия тоски. Алексей Мацкевич

все невзгоды,

      Мужеством одолевают камнепад,

      Во имя чести побеждают годы,

      Торжественно выходят на парад.

      Двух лет пробег в минутах ожидания,

      Воспоминаний сдавленный курок.

      Солдаты ждут родных посланий

      В надежде прочитать: «Люблю сынок»

      Средь всей толпы в казарменной избушке

      Двадцатилетний дедушка разнежен.

      Спустя два года в хаосе пирушки

      Он произносит: «Дембель неизбежен!»

      Игры времени

      С задором Утро детство озарит,

      День с любовью молодость подарит,

      Печально старостью Вечер наследит,

      А Ночь коварной смертью ранит

      Слепое пророчество

      Тяжелое хмурое небо

      Крадется над бравым солдатом.

      Земля, где мир еще не был,

      Плюется багровым закатом.

      И реки багровые плещут,

      И смрадом увенчан прибой.

      Пред пулей солдат не трепещет,

      Грозит авангардом на бой.

      На встречу ветрам автоматным,

      Минуя окоп полевой,

      Сражается в подвиге ратном,

      И держит свой стан волевой.

      Раны сплетаются в теле,

      Но не сдается солдат.

      Пусть ноги уже онемели,-

      Не сложит храбрец автомат.

      С поля доносятся стоны;

      Скудельницы – вести войны.

      Как было при битве под Доном —

      Седая печать старины.

      Но будет привал, тогда вспомнит

      Дом отчий, родное лицо.

      Достанет письмо, напророчит:

      «Не плачь, мама, все хорошо!»

      Вихри Чеченской войны

      Неопытным мальчишкой в грозовой закат,

      Впервые взял он в руки автомат.

      Переступив через себя, стал выполнять

      Приказ: «На поражение стрелять!»

      Близ Гудермеса в лабиринтах горных,

      Боевики так жадно рвались в бой.

      Карательная сила всех вопросов спорных

      На гильотине завершалась головой.

      Кровавые минуты режущей войны

      Новобранцу вечностью казались.

      Так продолжалось ровно две весны:

      Живых в Чечне все меньше оставалось…

      И вот рывок последний: скулы сжаты.

      Аргунского ущелья минный серпантин.

      Пацан бежит на помощь к брату…

      Итог: «Груз 200». К скорби, не один

      Дети войны

      В глазах ребенка лютая тревога,

      Ютится чадо средь беды.

      Желание одно: чтоб детская дорога

      Не знала никогда огонь войны.

      В карауле

      Огней большого города игра,

      Я в окружении застывших истуканов.

      Уныло звезды смотрят на меня,

      И ветер развевает сон тумана.

      Прожектор расстилает млечный путь.

      Луна-распутница – ларец загадок.

      В ночь постовую глаз мне не сомкнуть;

      Миропорядка воздух благовонно сладок.

      Как бы