Две дамы с попугаем. Наталья Александрова

не умею, а грибов еще нет. Пусть они там самостоятельно вчетвером поживут – два дедушки, два внука. А у тебя какие новости?

      – Новости? Посмеяться хочешь? От меня Тимофеев ушел.

      – Чего? – Надежда дернулась от неожиданности, табуретка покачнулась, она протянула руку, чтобы опереться о шкаф, удержалась, не упала, но телефон соскользнул со шкафа и грохнулся на пол. Надежда со стоном слезла с табуретки, подняла расколовшийся аппарат, трубка, естественно, молчала.

      – Этого только не хватало, теперь новый аппарат покупать!

      Под ногами шуршали оборванные обои и куски штукатурки. Что там случилось у Алки? Теперь не узнать. Можно перезвонить от соседки Марии Петровны, но она будет слушать разговор, потом начнет задавать вопросы, потом усадит пить чай, а времени уже десятый час, она, Надежда, устала за день – сил нет. С утра проводила мужа с внуком на вокзал, потом домой, прибралась, постирала, потом занялась коридором, и вот теперь этот Алкин звонок.

      Поссорились они с мужем, что ли? Хотя они никогда не ссорились, не потому, что у Алки был такой ангельский характер, а потому что Алкин муж Петр Николаевич Тимофеев, которого Алка звала Тимофеевым, а все остальные – Петюнчиком, был человеком, с которым вообще невозможно поссориться. Петюнчик имел внешность самого настоящего клоуна, ему не надо было гримироваться, чтобы смешить людей. Он был небольшого роста, а голова очень крупная, абсолютно лысая, с длинным носом и большими оттопыренными ушами. Петюнчик никогда не спорил ни с кем, был очень покладистый и трудолюбивый. Он много помогал Алке по хозяйству, воспитывал сыновей и между делом защитил две диссертации, получил степень доктора наук и теперь служил начальником отдела в каком-то институте. И на работе он почти со всеми жил мирно, а в тех редких случаях, когда он почему-либо выходил из себя, он становился настолько уморительным, что спорящий с ним человек просто выбегал из комнаты, задыхаясь от смеха.

      Так что либо Надежда чего-то недопоняла или недослышала, либо Алка совсем спятила. Куда там ее Тимофеев ушел? В магазин, что ли, или с собакой гулять?

      У Алки была большая семья: муж, два сына девятнадцати и шестнадцати лет, овчарка Гаврик, кошка, попугай и, кажется, еще рыбки, если кошка их не съела. Вся эта семейка, не считая рыбок и Петюнчика, беспрерывно орала, лаяла и мяукала, а попугай делал все три вещи одновременно.

      Надежда с Алкой дружили еще со школы, но виделись редко, потому что выносить это сборище в больших количествах Надежда была не в состоянии. Алка работала в школе не простым преподавателем, а завучем старших классов и за долгие годы работы выработала в себе командный голос и твердую походку. Правда, неуемная энергия и зычный голос были у нее с детства, поэтому Алка поздно вышла замуж: мужчины не любят слишком активных громкоголосых женщин.

      От природы Алка была рослая крупная девица, поэтому рядом со своим будущим мужем Петюнчиком, учитывая его рост и внешность, смотрелась карикатурно. Знакомые хохотали в голос, но Алку это не остановило, они поженились.

      Надежде Алкин муж нравился, она справедливо полагала, что выдержать Алкин характер двадцать лет и ни разу не поссориться – это хорошая проверка брачных уз на прочность. Но чего в жизни не бывает? Неужели Алкин муж все-таки ушел к другой? Не может быть! Неужели нашлась женщина, которая взяла его с такими ушами? Ни за что не поверю!

      Размышляя таким образом, Надежда машинально замела куски обоев, вынесла все в мусоропровод, с грустью посмотрела на разведенный клей в тазике, порадовалась, что отвезла кота Бейсика к матери на дачу, иначе он такое устроил бы сейчас с обоями и клеем! Надо было что-то решать. Надежда распрямила ноющую поясницу, поохала немного самой себе и стала собираться к Алке домой. Метро к ней прямое, минут за сорок она доберется, сейчас еще достаточно светло, середина июня все-таки. Наскоро смыв пыль с лица и рук, она решила, что душ примет, когда вернется, а если заночует у Алки, то там и вымоется. Она натянула джинсы и куртку, в которых обычно ездила на дачу и поспешила к станции метро. Алка, казалось, ничуть не удивилась ее приходу. Она сумрачно кивнула Надежде и посторонилась, пропуская в дверь. В квартире была непривычная тишина и жуткий беспорядок. Все шкафы были раскрыты, ящики вывалены, диван завален каким-то тряпьем и старыми газетами, на полированной мебели виднелся слой пыли, примерно двухдневной, как машинально ответила про себя Надежда.

      – Пошли на кухню, там почище, – вяло сказала Алка.

      Она была в каком-то замызганном халате, растрепанная, Надежда ее никогда не видела в таком виде и забеспокоилась. На кухне было действительно поприличнее. Неизвестно откуда взявшаяся кошка прыгнула к Надежде на колени.

      – Здравствуй, Марфуша. Алка, а где все-то у тебя? – спросила Надежда, удивляясь тишине.

      – Где все? – Алка огляделась, потом встала, сдернула платок с какого-то сооружения на холодильнике.

      Сооружение оказалось клеткой с попугаем. Попугая этого несколько лет назад подарил Алке плавающий папаша одного из ее учеников. Он купил его на Кубе у местного нищего за сто долларов, по тем временам это была огромная сумма денег, поэтому отказаться Алка не посмела. Попугай был