Алхимистика Кости Жихарева. Михаил Успенский

была поварня – три версты в длину и пять в ширину!

      Приврать малость у богатырей считается за обычай, ничего не поделаешь. Привирушка – не ложь, потому что она бескорыстная, чисто для красоты.

      Костянтинушко наш запросто мог бы показать скептику Джульверну свои немалые уменья, обретённые на Руси Былинной. Но, как на грех, город Кислорецк в ту пору переживал очередной кризис, вызванный переделом собственности между бандитами, депутатами и чиновниками. Клуб верховой езды для богатых закрылся из-за отсутствия этих самых богатых, а лошадей куда-то отправили. Должно быть, на переподготовку. Так мамаши говорили деткам, чтобы не травмировать.

      А местный кузнец Бомштейн из-за отсутствия заказов временно мигрировал в соседний город Вкуснятин, жители которого считались более зажиточными, потому что могли себе позволить если и не каминную решётку в особняке, то хотя бы кованую оградку для могилки.

      Был ещё один вопрос, на который Костя не находил ответа.

      – Сколько же ты времени там пробыл? – не унимался Филимонов. – Полгода? Год? Два?

      – Там со временем трудно, – вздохнул богатырь. – Часы с календарём у меня спёрли, а когда вернули, так они стояли: завод кончился… Может, там часы и вовсе не ходят. Часов тогда не было. Да ещё там всю дорогу лето!

      – Почему?

      – Потому что летом сподручнее совершать подвиги: тулуп не мешает!

      Ботан задумался.

      – А зарубками на стене ты дни отмечать не пробовал, как граф Монте-Кристо?

      – Да твой граф там бы на третий день сто пудов кони кинул! Вечером, после нарядов да тренировок, кое-как добредёшь до казармы и повалишься пластом – какие уж там зарубки!

      – Да, и тут не срастается, – делал вывод ботан.

      Потом открывал старый пухлый сборник былин и убеждался – числится среди богатырей русских некий Костянтинушко – правда, без подробностей, одно имя…

      Ещё он подолгу изучал богатыристику, гладил пергамент, взвешивал на ладони печать князя Владимира и гадал: откуда взялась чудная сила этого странного документа?

      В конце концов Джульверн потребовал представить самый главный аргумент, небитый козырь, неопровержимую улику.

      Имелся в виду Колобок.

      Круглый, а не дурак

      Виссарион Глобальный не захотел оставаться на зиму в Малых Улётах – скучно ему было. Поэтому попрощался Колобок с бабаней Патрикеей Маркидоновной да двуглавым филином Кузьмой-Демьяном, забрался в рюкзак и поехал верхом на Косте в город.

      Отставной генерал Иван Сергеич Жихарев круглому гостю удивился, но не очень:

      – У бабани в избе ещё и не такое водилось!

      И передёрнул могучими плечами, вспоминая богатое впечатлениями детство.

      А маменьке, Анне Яковлевне, пришелец так очень понравился. Она даже постирала его малиновый кафтанчик. При этом Колобок разумно помалкивал.

      Маменька решила, что это какая-то современная развивающая интерактивная игрушка: нажмёшь на пузо – сказку расскажет, надавишь на носик – песенку споёт. Разубеждать