.

были уложены поднятыми от корней волнами, отчего королева напоминала яркий цветок бархотки.

      Черты лица её так сильно напоминали госпожу Альберту и так мало – Беласка. Хотя она определённо была не такой курносой и щекастой, как мать. Но красилась почти так же вызывающе, обводя алым свои пухлые губы и дымчатым – верхние веки. Особенно примечательными казались её брови: они были светлыми, но не прозрачными, а такими же густыми и льняными, как и волосы.

      Что и говорить, в её глазах, должно быть, сухая и вытянутая Валь с её строгим лицом и приглаженными друг к другу волосинками в змеиной косе казалась не более красивой, чем схолитка.

      – Я леди Вальпурга из Видиров, – наконец представилась Валь. – Нынешняя баронесса Моррва. Ваша двоюродная сестра, Ваше Величество Эпонея.

      Тут же всё лицо Эпонеи переменилось, как у ребёнка, которому предложили мороженого в будний день. Такого счастья Валь не видела, как ей показалось, никогда.

      – Это… ты! Боже мой! Боже правый! Сестрица! – выпалила она и подбежала, а затем обняла Валь за шею и поцеловала в обе щеки, оставляя на них характерные следы. Валь, конечно, обхватила её руками в ответ. Но у неё едва не закружилась голова от сладкого запаха парфюма, что окутывал кузину.

      – Я-то испугалась, думала, кто меня нашёл! А это ты! Наконец ты пришла; ты представить себе не можешь, как ужасно, как мучительно тут томиться, не зная, что происходит снаружи!

      – Новостей пока никаких нет, обе стороны собирают силы. Но я уверена, что скоро всё закончится победой короля, – заверила Валь, и они отпустили друг друга, вновь рассматривая причёски и платья друг друга.

      – Ты… такая взрослая, – призналась Эпонея и приложила палец к уголку губ, словно крепко задумавшись. – Когда же мы в последний раз виделись? Наверное, уже и не вспомнить?

      Валь с собралась с духом и перешла на «ты».

      – Когда ты была здесь лет десять назад, уже не помню, по какому поводу.

      – Да-да, наверное, нас представили… – согласно закивала Эпонея. – Но… я ничегошеньки уже не помню. Мне все говорят, что я забывчивая, и вот теперь я думаю – я и впрямь такая рассеянная! Я уже час пытаюсь начать заниматься, и всё никак не могу себя заставить! А какой у меня тут разгром… даже стыдно тебя приглашать, но ты проходи, проходи!

      – Я помогу разобраться, – пообещала Валь и аккуратно последовала за нею, чтобы не наступать на края пеньюаров, нижних юбок и модных журналов. Эпонея была такой удивительной, словно сошла со страниц карикатурных книжек для островных леди, где было бы непременно сказано: «неряха, себялюбица, неумёха – какой мужчина согласится жениться на такой?»

      «Оказывается, мужчин таких очередь, и они готовы воевать за право быть с нею», – подумала Валь. Она никак не могла оторвать глаз от шелковых, бархатных и парчовых тканей, что выглядывали отовсюду сочными синими, розовыми, салатовыми, охровыми цветами. Не гардероб, а праздник какой-то.

      Эпонея прошла и задорно шлёпнулась