Палец. Отрезанный цензурой. Илья Щербинин

реальности и вернуть гармонию.

      Аня смотрела на вздымающийся у входной двери валун, похожий из темноты комнаты на медведя. Она уже видела такой, однажды, когда была маленькой. Там в далекой Сибири, на расстоянии нескольких метров. По большой удаче, отдыхавший медведь решил не удостаивать ее своим вниманием, и никак не отреагировал на приближение отца – который почуяв неладное, пошел искать дочь, собиравшую ягоды. Она помнила, запах того медведя, от Аркаши пахло так же. И ей от этого запаха было спокойно. Она перевернулась на кровати, чтобы лучше видеть Аркашу, тут же уснувшего не смотря на неудобства, закрыла глаза и отправилась следом.

      II

      Аркаша договорился со знакомым и временно перехватил у него кузовную газель, в обмен на свой круизер. Выгодный обмен, чего уж там. Заехал в банк и, промаявшись с бумажками, получил кредит. Тут же заказал окна и двери, с привозом в максимально короткий срок: вчера. Аркаша закупил гофролист, доски для обрешетки и обшивки, желоба, рубероид, утеплитель, циркулярный пильный станок. Поехал купить буржуйку, так окромя буржуйки молоденькая продавщица, похожая на тех, что обычно сидят на ресепшене в банке, уговорили его купить готовую баню, с доставкой до участка и помповый насос, да еще заказать бурильщиков. Но, как известно, главное свойство чужих денег – они заканчиваются быстрее, чем свои. И с Аркашей случилась та же оказия. Вместо полумиллионного кредита в его кошельке остались четыре пятитысячные купюры. Кредит усох за день. Но, Аркаша не расстроился, а напротив, прихватив все, что нужно ему для проживания в почти голом доме: три комплекта рабочей одежды, двадцать пар носок и трусов, да ружье на всякий непредвиденный случай, – вдохновенный отправился на следующий же день строить свой маленький рай.

      Приехав на участок, Аркаша обнаружил на нем бригаду оконщиков-таджиков. Они крутились уже внутри дома, перенося стеклопакет от одного оконного проема к другому. Не успел Аркаша выбраться из машины, замешкавшись на секунду из-за предательски заклинившей двери, как один таджик из бригады, видимо главный, бросился к нему.

      – У тебя размер какой? – почти прокричал он недовольно, прищурив свои и без того узкие глаза. Аркаше вопрос, да еще и с таким напором, показался верхом наглости. Он, не долго думая, звезданул ему с правой. Остальные таджики, точно почувствовав, как сознание отлетает от их поверженного брата, одновременно повернули головы в сторону прибывшего, и что-то затявкали, как показалось Аркаше. А через секунду, бросив раму, они, точно стая шакалов, поползли, повыскакивали из дома, кто через дверь, а кто прямо через оконный проем, хватая все, что подвернется под руку. Их было пятеро. Аркаша был один, но даже не думал двигаться с места. Таджики, продолжая трескотню и размахивая палками и кулаками сделали шаг на него. И сделали обратно. Снова к нему и снова в противоположную сторону. «Сука», «еблан», «пиздец» – изредка вычленялось из их гомона. Наконец, Аркаше это надоело и во время очередной их попытки наступления, он просто протянул руку вперед и выхватил