Отцеубийца. Марина Александрова

вновь.

      Когда Роман уже собирал ветви, намереваясь возвращаться к костру, позади него раздалось приглушенное оханье. Обернувшись, Роман увидел старуху Прану, которая остановилась рядом с убитым волком. Лицо ее было искажено страхом, руками старуха прикрывала рот, словно стараясь не закричать.

      Наконец она совладала с собой и подняла глаза на Романа.

      – Неужто это ты его одолел? – тихо спросила старуха, глядя то на волка, то на Романа округлившимися глазами.

      – Я, бабушка, только матери про то не говори, а то испугается, расплачется еще...

      – Не скажу, сыне, не скажу! Только как же ты с ним справился-то? Вон какой огроменный, да свирепый!

      – Бог помог! Если бы не его святое заступничество, лежал бы я сейчас здесь с перегрызенным горлом!

      – Да ты не ранен ли часом, сыне? – забеспокоилась старуха.

      – Нет, цел и невредим, – ответствовал Роман. – Ну, ладно, старая, чем над зверюгой убиваться, подсобила бы мне лучше.

      Старуха покорно взвалила на свои плечи добрую охапку еловых ветвей, Роман сгреб остальные, и они вместе медленно пошли назад к костру, оставив мертвого волка в сгущающихся зимних сумерках.

      Мать была уже ни жива ни мертва от страха, представив себе, что с ее ненаглядным сыном произошло что-то ужасное, и он навсегда сгинул где-то в лесной чащобе, оставшись там на съедение диким зверям. Увидев сына живым и невредимым, мать, вместо того, чтобы обрадоваться, вдруг разрыдалась от пережитого волнения.

      – Ну что ты, мать, – все же хорошо! – попытался успокоить ее Роман. – Посмотри, вот мы тут ветвей принесли. Сейчас шалаш сложим, тебе там удобно будет.

      – Где же ты так долго был, сыне? Я уж было подумала, что с тобой что-то неладное приключилось, – все еще плача, проговорила Дарья.

      – Да нет, же! Напрасны твои страхи, мать. Все со мной в порядке! Да и что могло случиться? – ответил Роман и, уловив на себе пристальный взгляд бабки Праны, подмигнул старухе. – Просто еловые ветви пилить – дело нескорое!

      Шалаш получился на славу. Еловые лапы укрепили на длинных жердях, а сверху занавесили еще нашедшимися в тюках покрывалами. Внутри было тепло и уютно. Шалаш был достаточно большой для того, чтобы вместить всех. Правда, было тесновато, зато теперь не приходилось опасаться того, чтобы замерзнуть.

      Пригревшись, Роман заснул, а проснулся, когда уже было светло. В шалаше остались только мирно спящие близняшки, мать же командовала служанками, хлопочущими возле вновь разожженного костра.

      Роман вылез из шалаша, потянулся и подошел к костру.

      – А что, дед Макар так и не вернулся? – спросил он.

      – Нет, сыне! Видать, сгинул наш дед, – ответила мать.

      Как раз в этот момент с той стороны, с которой пришли беглецы, донесся возглас.

      – Эге-гей!

      Приглядевшись, Роман приметил мелькающую среди стволов деревьев фигуру. Прошло еще немного времени, и на заснеженную поляну вышел только что похороненный матерью дед Макар.

      –