Не время умирать. Ян Валетов

ее понимал.

      Когда он отважился снова посмотреть на расправу, жрица уже шла к их повозке своей переваливающейся утиной походкой, держа в каждой руке по какой-то веревке. Две ленты, которые тянулись за ней от тел, словно она разматывала клубок толстой бечевы. Тим не сразу понял, что это за веревки, а когда понял, то пожалел, что понял, и снова отвернулся.

      Бегун помог жрице подняться в повозку. Она была забрызгана кровью с головы до ног, а на груди у нее висели…

      Книжник почувствовал, что сыт увиденным по горло. Что его сейчас не просто стошнит, а вывернет наизнанку, но его не вывернуло. Чел – удивительное существо, он привыкает ко всему. Особенно когда ему некуда деваться.

      – А это тебе зачем? – спросил он, стараясь не приглядываться к «ожерелью».

      – Ах, ты об этом? – Сибилла погладила трофеи. – Мне идет, правда?

      На лице ее застыла все та же милая улыбка. Если раньше она казалась Тиму просто зловещей, то теперь он твердо знал, как должен ухмыляться Беспощадный.

      Жрица медленно слизнула крупную алую каплю, скатившуюся по верхней губе.

      Мед-лен-но.

      Книжник с трудом сглотнул, и слюна с шорохом прокатилась по сухому шершавому горлу.

      – Все герлы любят украшения, да?

      Жрица протянула ему небрежно протертый тесак. Рука у нее не дрожала.

      – Спасибо. Возьми. Хороший нож.

      Рукоять оружия показалась Тиму горячей и липкой. Ладонь начала мучительно зудеть, как заживающая рана. Книжник еще раз глянул на тела воинов Тауна. Вернее на то, что от них осталось. Они походили на кучи ветоши, но все еще слабо шевелились. Или это ветер шевелил располосованную одежду? Стонут они еще или замолчали навсегда, с такого расстояния было не разобрать. Да и это, если вспомнить ангар в Сити и его содержимое, было неважно.

      Каждый получает то, что заслужил, если только Беспощадный не решит иначе. Один монстр прикончил двух других монстров. Так все устроено. Так, а не иначе все работает.

      Тим перевел взгляд на жрицу, и Сибилла проворковала, заглядывая ему в душу:

      – Каждого…

      Зрачки у нее были, как ружейные стволы, направленные Тиму в лицо.

      – Каждого, кого найду. Каждого, до кого дотянусь. Слышишь, Книжник? Пока я жива…

      Пальцы ее нежно коснулись окровавленных гениталий, висевших на груди, а потом она удовлетворенно скрестила руки на животе, выпирающем из-под свитера.

      В ответ на ласку живот шевельнулся.

      Что же за чудовище растет в ее чреве? Что она может родить?

      Книжник почувствовал, как от неконтролируемого страха сжимается мочевой пузырь и во рту появляется омерзительный вкус желчи. Ган-кар стоял среди начинающейся зимы, среди разрушенных домов мертвого города в агонизирующем мире, у которого еще пару лун назад не было ни одного шанса. И у которого не останется ни одного шанса, если он не заставит монстров работать на себя, если вместе с монстрами не найдет способа заставить этот мир жить иначе. И если для этого самому надо стать монстром…

      Книжник