Вырай. Цена спокойствия. Екатерина Боровикова

прихватил меня, оружие, вещи, и сбежал. Вот и строят коварные планы по отмщению. Хотя прекрасно понимают, что вряд ли его встретят когда-нибудь.

      В рюкзаке убитого Ника нашла тёплый свитер. От него остро несло застарелым мужским потом, а ворот был таким грязным, что стоял колом, но выбирать не приходилось. Морщась, девушка оделась. Рукава оказались длинноваты, поэтому их пришлось закатать.

      – Переоделась? Отлично. Значит, так. Нужно вставить кольцо вот сюда. – Суккуб запрокинула голову и нащупала круглое отверстие на ошейнике. – И провернуть два раза. Мне, конечно, больно будет, но это в последний раз, так что переживу. И свобода!

      Молотова промолчала. Она задумчиво рассматривала свою куртку – во время драки та была расстёгнута, так что кровь попала не всюду, но пятен всё равно было много.

      – Не идти же голой, там такая холодрыга, – пробормотала девушка, – а у этого мудака шмотка ещё хуже выглядит. И воняет.

      – Миленькая, что ты тянешь? Колечко чик-чик, и я тебя избавлю от своего присутствия.

      – Нет.

      – Что значит, нет?! – взвизгнула суккуб и даже сделала шаг в сторону Молотовой, но поморщилась от боли и отступила. – Обещала ведь! Ты же девочка, а девочки друг другу не врут!

      Нике стало смешно:

      – Ты точно женского пола? С чего взяла такую глупость?

      Суккуб вдруг задрожала:

      – Обманула? Ты обманула меня? И что теперь? Будешь мучить, или продашь кому-то?

      – Не бойся, никуда твоя свобода не денется. Просто наберись терпения. Это очень неприятная зона. Помоги выбраться, доведи хотя бы до переходника, а там распрощаемся. Правда. И вообще, у тебя есть какой-нибудь более подходящий для путешествия вид?

      – Был. Пока крылья не обрезали, – ответила немного успокоившаяся нечисть, – но я и в этом образе могу сдачи дать. Может, не будем тянуть? Пойдём быстрее.

      – Я готова. – Ника направилась в сторону двери, за которой находилась засыпанная снегом комната. – Наверное, окно окончательно замело, надо будет откапывать. Правда, не представляю, сколько потом по морозу идти. Надеюсь, не слишком долго. Я в Тумане уже третьи сутки, не знаю ни одного, кто вышел позже, чем через четыре дня. Люди то ли гибнут, то ли навсегда здесь остаются.

      Нечисть фыркнула:

      – А я на что?

      – В каком смысле? – Обернулась удивлённая девушка.

      – Вот вы люди, странные. Всё высчитываете что-то, направление определяете, время, эти развратники вон тоже что-то чертили… Котёночек, в Вырае нет прямого пути. В общепринятом смысле. Можешь идти вправо, влево, можешь вниз копать, или вверх лететь – всё едино. Рано или поздно зона сменится. Это не вы идёте, это он вокруг вас стелется.

      – Ничего не поняла, – потрясла головой Молотова, – вот сейчас прикажу тебе собственный хвост отгрызть, будешь знать. Не можешь нормально объяснить, что ли?

      – Не могу. Давай лучше один секрет открою. Все эти непонятки для вас, людишек. Я прекрасно вижу, куда и как долго идти. И границы зон тоже вижу без проблем. Это мой дом, понимаешь? Не ваш.

      – Тогда