Княжий пир. Юрий Никитин

таких!.. Когда я их облаял… не за столом повторять, они сдуру напролом, как вон твои прут к накрытым столам. Доспехи у них, правда, крепкие. Потому сабля и пощербилась. Но сабля выстояла, а доспехи – нет. Уши срезать не стал, я ж не степняк, как вон ты, но кошели срезал, так что еще и завтра гуляю в корчме и приглашаю всех, кто со мной уже пил, а также тех, кто хочет со мной выпить…

      За столами радостно зашумели, даже о чаше забыли. Рудый скосил на нее глаза, внезапно с проклятием отставил на вытянутые руки. Из чаши мощно хлынуло багровое вино, словно вобравшее в себя кровавый закат, широкими струями обрушилось на стол, взлетели брызги, гости вскрикивали, отмахивались, красные капли повисли на лицах, намочили доспехи, одежду.

      Наконец поток иссяк, только в чаше еще колыхалось оставшееся вино, и было его вровень с краями. Рудый осторожно опустил чашу на середину стола. Туда сразу же полезли ковшиками, даже ложками, чтобы хотя бы язык смочить в волшебном вине.

      Владимир спросил досадливо:

      – Волхв, что скажешь?

      Белоян ответил неспешно, Владимиру почудилась насмешка:

      – Всякому видно, княже. Рудый все еще за подвиг чтит украсть у кого кошель или коня, жену увести… тьфу-тьфу на его седой чуб, в кости обыграть. А врага сразить на поединке – это ему неинтересно. За это ему платят.

      – Ну и что? – спросил Владимир сквозь зубы, хотя начал смутно догадываться, в чем дело.

      – А то, что там наверняка было не трое, а по меньшей мере пятеро… А то и больше, вон сколько вина перелилось!

      Владимир стиснул челюсти. Да, Рудый из тех, кто не бахвалится воинскими подвигами. Он да еще Асмунд, два богатыря, что пришли из неведомых сказочных земель с его прадедом Рюриком. Сколько он помнит, все такие же широкие, огромные, грохочущие, независимые. Разве что Асмунд малость погрузнел, да и то не всяк заметит, да морщинки на лбу и у рта стали резче…

      Он сказал резко, чувствуя, что голос звучит неприятно, но не в состоянии что-либо сделать:

      – Асмунд, а что скажешь ты?

      Второй богатырь неспешно жевал жареную ляжку вепря. Вопрос князя застал врасплох, он сперва удивленно повел очами, потом, сообразив, что спрашивают у него, прогудел густым сильным голосом, как говорил бы исполинский медведь, ставший человеком:

      – А что… Могу и я… Только дозволь чашу держать у тебя над головой.

      За столами, где на миг воцарилась тишина, загремел хохот. Богатыри орали и стучали кубками по столу, ржали как кони, иные от хохота вовсе сползали под столы. Владимир вымученно растянул губы в понимающей усмешке. Чертова дружина не знает уважения ни к князю, ни к богам, ни к устоям. Ради красного словца и князя продадут.

      – Спасибо, – сказал он, губы растянул еще шире, вид беспечный, веселый, – у тебя вина хлынет еще больше, знаю! Веселитесь, ребята. Я пока покину вас, но еще вернусь.

      ГЛАВА 4

      Белоян проводил взглядом спину князя, а сам наклонился к уху Якуна. Старый викинг невольно отшатнулся, ощутив запах сильного и хищного зверя, а ладонь звучно шлепнула