Хочу увидеть твои глаза. Кучкар Наркабил

подарил ей магнитофон «Панасоник». И вот еще, вчера Юра привез японский платок за три тысячи афгани[7]. – Он указал на свой карман.

      Я недоверчиво остановился. У него действительно был магнитофон, и денег хватало не на один японский платок. В Афгане для солдата деньги не проблема. Часть была расположена недалеко от Кабула. Магазинов там навалом. Более того, из кишлака, расположенного на севере части, приходили мальчуганы, чтобы поменять вещи на алюминиевые ложки, чайник или консервы. Здешние люди обожали торговлю: брали всё, вплоть до старой солдатской одежды и сапог с портянками. Семи-восьмилетние мальчишки продавали немецкие жвачки, анашу[8], японские часы. Они даже пытались купить сигнальные ракеты или гранаты. Видимо, такие железяки, уже непригодные для нашей техники, были нужны этим мальчикам. В Афгане заработать деньги не проблема, труднее всего для солдата в части заслужить расположение женщины, которая ему понравилась. Хотя женщины приехали в эти места именно для этой цели.

      – Ты же не очень пьян!.. Очнись, Ринат. Ты можешь все испортить.

      Ринат задымил сигаретой, которая еле поблескивала в такую влажную погоду. Дождь лил степенно, без извилин.

      Мы начали мокнуть под дождем. С танковых постов из окрестностей полка в небо иногда летели зеленые сигнальные ракеты, что свидетельствовало о том, что вокруг все спокойно. Таким образом постовые общались между собой. Мы с Ринатом молча смотрели в сторону модуля. Прошло несколько минут, и Ринат уверенно сказал:

      – Пошли!

      Я поплелся за ним. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, но что-то нежное заставляло умиляться. В голове у меня засела мысль: «За женщину умереть – геройство», но я не помнил, где я вычитал или услышал эту фразу.

      – Боишься, да? – спросил я Рината, когда до модуля оставалось пять-шесть шагов.

      – Лишь бы рядом с ней не оказалось какого-нибудь офицера.

      – Эй, она вообще звала тебя сегодня? А может, облапошила нас…

      – Эй, черт с ней! Пошли.

      В это время зашумел дежурный, прятавшийся от дождя под козырьком над дверью:

      – Стой! Пароль! Пять!

      – Пароль: три! – ответил Ринат.

      Я понял, что в женском модуле сегодня пароль «восемь». Ринат и это умудрился разузнать.

      Когда мы вошли в коридор, в нос ударило запахом разнообразных блюд: жареной свинины, бульона и еще много чего. Я еще ни разу не бывал в женском модуле. Коридор показался мне очень уютным. Везде чисто. Сразу было заметно, что здесь живут женщины. По обеим сторонам коридора на дверях висели циферки. Модуль напоминал то ли гостиницу, то ли женское общежитие какого-нибудь учебного заведения. Ринат шел впереди. Я – за ним. Почему-то ноги мои стали дрожать от волнения, и будто что-то застряло у меня в горле. Вдруг Ринат остановился напротив двери с цифрой восемь и кивнул на нее: мол, эта. По его лицу было видно, что он дрожит от страха, а я жалел о том, что не выпил еще сто грамм «Столичной» для храбрости. Возможно, тогда я чувствовал бы себя смелее. Но, что бы ни было, теперь поздно отступать.

      Ринат постучался. Не прошло и мгновения,

7

Денежная единица Афганистана.

8

Наркотическое средство.