Отец Николай. Алёша

ив на него колоссальную сумму денег. На твоей земле звенели колокола, почти четырех десятков храмов, ( многие из которых были разрушены и осквернены большевиками ), призывая на молитву верных сынов и дочерей Матери Церкви. А сейчас ты известен, только узкому кругу людей, благодаря чудотворным образам находящихся в твоих храмах.

      Тебя почитали цари и вельможи, вся столичная знать давилась слюной, при воспоминании твоего славного имении. Белокрылые и серые птицы, некогда спасшие Рим, сами пешочком, за сотни вёрст шли к обеденному

      Их столу. Но прогресс, в области транспортного сообщения, лишил тебя получать, далее, экономическое и культурное развитие. Сегодня ты – обыкновенная провинция, но со славным прошлым, так незаслуженно малоизвестным – россиянам.

      Свято-Николаевский женский монастырь, начало двухтысячных, середина января. Трудник, ( рабочий ), Алёша убирает возле входа в храм мелкий снежок, слегка припорошивший асфальт. «Устал», присел перекупить, а заодно и мелочь «стрельнуть» у прихожан. Они обычно рабочим обители никогда не отказывают. А внизу, по тротуару из обители, находились три точки по продаже эликсира: молодости, храбрости, дерзости, наглости,– короче, кому как масть попрёт. Денюжку люди дают, а я поминаю, по честному поминаю усопших. Но вот во вратах монастыря появился старичок, довольно благообразного вида. Одёжка старенькая такая, ещё советского образца: пальтишко светло-серенькое невзрачное, шапчонка под цвет, – типа пэтэушная. Стоит смотрит прямо на меня и улыбается.