Виталий. Ирина Артамонова

Читать онлайн.
Название Виталий
Автор произведения Ирина Артамонова
Жанр Философия
Серия
Издательство Философия
Год выпуска 2019
isbn



Скачать книгу

лоски на бежевом фоне. Многие говорят, что на бежевом, хотя если углубляться в тонкости цветовой палитры – я считаю, что мой оттенок ближе к песочному. У бежевого цвета очень много вариантов; и все-таки слово «песочный» мне как-то роднее.

      Я живу в аквариуме и больше всего люблю его левый дальний угол. Во-первых, там тихо и редко заплывают незваные гости; во-вторых, он близок к месту кормежки и, наконец, там растет самая густая лимнофила сидячецветковая. Мне приятно считать ее своим домом, поэтому я прячусь там, когда мелькающие вокруг неоны начинают порядком раздражать.

      А вот с Геннадием мы дружим. Геннадия я очень уважаю. И не столько за его полезность (Геннадий – сом, и без него аквариум быстро зарос бы всякой зелено-бурой дрянью), а больше за молчаливую поддержку и готовность выслушать в любой момент.

      Наш аквариум довольно велик, но все равно добрую треть особей я бы отсюда убрал. Например, Карлоса. Карлос конкретно бесит. Карлос – золотая рыба. Назвать его «рыбкой» не поворачивается язык. Попробуйте представить себе золотую рыбку с животом в форме мяча, и вы поймете, о чем я говорю. Карлос – Очень Надменная Золотая Рыба, невзирая на фигуру; видимо, он считает, что его предназначение – выполнять чужие желания, и очень гордится этим. Ни одного желания на моей памяти он не выполнил, мало того, никто к нему с этим вопросом не обращался, поэтому его мнение о собственных возможностях совершенно ничем не обосновано.

      Но гораздо больше, чем Карлос, раздражают барбусы. Их немного, но и этого количества чуть больше, чем достаточно. Я как-то назвал их мелочью. Так и сказал: «Брысь отсюда, мелочь». И в ответ услышал, что всякие полосатые могут не выделываться, хоть и треугольные; а их, барбусов, на понт не возьмешь; им, барбусам, все фиолетово; их, барбусов, существует несколько десятков видов – и понеслось… барбус вишневый, барбус пятиполосый, барбус огненный, барбус суматранский, барбус четырехлинейный, барбусы зеленый, черный и так далее… отключился я на барбусе алом, а вновь начал осознавать происходящее, когда прозвучали барбус клоун и барбус филаментоза. И хоть не все представители имеются в наличии (слава богу, подумал я), нечего тут пускать пузыри вокруг барбусов.

      После чего они развернулись и дали деру.

      Сразу почему-то стало очень тихо, только почти бесшумно возился в камнях Геннадий.

      Наш аквариум стоит в углу. Я бы даже сказал, в углу театра. Это звучит, конечно, пафосно; зато навидался я тут всякого. В обычные дни вокруг толпится куча детей. Они тычут пальцами в наше стекло, корчат рожи и пытаются привлечь наше внимание всякими другими неадекватными способами.

      Однако привлекают они только внимание Карлоса. Стоит ему выглянуть из-за камня, дети сразу начинают вопить: «Золотая рыбка! Золотая рыбка!» Потом Карлос выплывает целиком и крики смолкают. Дети начинают внимательно его разглядывать и шепотом обсуждать причины, что довели его до такого состояния. Иногда звучат очень любопытные теории. Самая распространенная – что он наглотался камней; она всплывает, как только дети видят, как Карлос питается.

      Недавно прозвучал неожиданный вариант – что Карлос давно сдох и теперь его раздуло. То, что он при этом плавает и что-то ест, наблюдателей не смутило. Видно, подкованные дети: они выдвинули версию, что Карлос – зомби. Мне бы никогда не пришло в голову рассматривать Карлоса с этой точки зрения.

      А девочка из студии рисования принесла и показала Карлосу его портрет. Карлос, по-моему, был в шоке. Он, видимо, считал себя более… брутальным. Гораздо более. Обитатели аквариума тихо злорадствовали.

      Наша жизнь становится особенно интересной в дни репетиций и прогонов. Однажды с улицы заскочили четыре мужика в подштанниках и с лопатами и с дикими воплями влетели в зрительный зал. Только из-за длинных стеблей криптокорины апоногенолистной начали выглядывать испуганные барбусы, как все повторилось снова: дверь, лопаты… и так далее. В третий раз я посоветовал даже не вылезать, пока не закончится репетиция, получил в ответ град оскорблений – правда, шепотом и из-за стеблей – и плюнул. Не мое это дело – барбусов успокаивать. Что я им – мама? Рядом молчал Геннадий. Он молчал так красноречиво, что я был ему очень благодарен за поддержку.

      Или вот, скажем, Новый год. Самое ужасное для нас время. Во-первых, дети. Они вообще очень утомляют, а в эти дни становятся совершенно неадекватными, и что самое страшное – их много.

      Тот мужик, что бегал с лопатой, надевает синюю шубу, растоптанные валенки, какие-то белые кудри на лицо и долго фотографируется с детьми возле елки. Нет, сначала дети прыгают с разрисованными актерами в странной одежде, потом уже выходит этот так называемый Дед с золотым сундуком (у нас в аквариуме стоит такой, только маленький). В разгар веселья сундук уволакивает нечто черное, худое и странное, причем бестолковые дети ничего не замечают. Уже на втором представлении я хотел обратить их внимание на этот факт, но не стал. На третьем – ко мне присоединились любопытные неоны; мы снисходительно смотрели на бедлам, удивляясь тупости этих созданий. На четвертом празднике весь аквариум (кроме Карлоса) прилип к стеклу, переживая. Даже Геннадий молчал взволнованно. Но нет. За все дни этих праздников