Жесткая посадка. Михаил Кречмар

эпохи), деньги признавал только в виде наличных (я подозреваю, что в глубине души вообще мечтал о серебряных шекелях и золотых дукатах) и не прощал долгов. Да. Совсем не прощал. Посетить-то его, безусловно, стоило. Лев Сац был сам по себе интереснейшим мужиком. Ещё один математик советской эпохи, ставший крупным бизнесменом новой России. И при этом предельно осторожный. Люди, с которыми он начинал, сейчас находились за рубежом и косили под политических беженцев. Сац же жил там, где и раньше, – не в Лондоне и не на Рублёвке, где мог купить не просто дом, а квартал недвижимости, а просто в большой, перестроенной из нескольких, квартире на Красноармейской улице.

      В любом случае, Новый год – лучшее время для разведки боем, которая называется визитом вежливости…

      Следующий раз я увидел Сержа через неделю после Нового года. Как и многие магазины, не торгующие водкой или огурцами, мы полностью закрылись на русские рождественские каникулы – с 30 декабря по 14 января. Но сразу после русского Рождества мне понадобился забытый в офисе органайзер, и я наткнулся на Серёгу, гонявшего в гордом одиночестве монстров по новому 22-дюймовому жидкокристаллическому монитору.

      – И как, был у Саца?

      – Да не очень чтоб… – Серж опустил даже своё обычное «прикинь».

      – То есть?

      – Ну, собственно, как и ожидалось… Всю сумму, с процентами, он ждёт в сентябре. Если не получится – магазин с офисом переходит в его собственность. Прикинь, мы можем рассчитывать остаться при нём управляющими.

      – Не поспоришь. Щедро. И сколько наших туда уйдёт?

      – Да тысяч двести пятьдесят.

      – И достать ещё надо столько же.

      От Сержа преизрядно пахло коньяком.

      – И где это ты Новый год праздновал?

      – Прикинь, товарищ удачную сделку обмывал. На два лимона баксов чистой прибыли.

      – Вертушка газа?

      – Да нет. Самолёт…

      – А я думал – самолёты дороже стоят. Гораздо.

      – Есть у меня знакомый, бывший полярный лётчик, Игорь. Кожаные куртки, сброшенные в угол, ну и так далее.

      – Ну и…

      – Этот лётчик реставрирует самолёты времён войны. И продаёт их буржуям. За конкретные деньги продаёт. Найдут «пыонэры» какой-нибудь «мессершмитт» в болоте, он его вытащит, отреставрирует – и прямо своим ходом продаёт. Товар жуткий спрос имеет. В развитых странах, имею в виду.

      – Да… Вот люди – деньги прямо из воздуха берут. Точнее – из болота.

      В офисе горел свет – вероятнее всего, на первом этаже выпивали уборщики. Все они пришли к нам из того же НИИ энергетических линий и электросвязи – в основном, мужики из институтских мастерских, мы попутно поручали им ремонт мелких схем и монтаж локальных сетей.

      – Чёрт. Время уподобиться пролетариям. Людям без будущего. Вон, скоро Сац у нас дело отнимет, сами такими же станем.

      – Не каркай.

      Я достал из сейфа бутылку коньяка.

      – Как насчёт продолжения банкета? И бога ради, ни слова о компьютерах и ссудах. Просто так. Не хочу. Не сегодня…

      Мы разлили по рюмкам тёмный, отливающий золотом напиток.

      – Ты