Те, кто охотится в ночи. Барбара Хэмбли

подумал он и, отдышавшись, двинулся дальше. – Рискуй и дальше своим бессмертием, мой кровососущий друг…»

      Войдя в комнату, он зажег газовый рожок, оставив окно незадернутым. Сбросил пальто, котелок, шарф и открыл саквояж, привезенный еще днем на мотоцикле, ныне надежно укрытом в сарае неподалеку. Полдюжины чистых рубашек, смена белья, бритвенные принадлежности и книги – что еще может потребоваться в Лондоне охотнику за вампирами? Эшер представил на секунду маленький магазинчик на темной улице, специализирующийся на серебряных пулях, осиновых кольях, чесноке, – и усмехнулся. Так, чтобы его было видно через окно с улицы, Эшер подошел к платяному шкафу, нахмурился, как бы ища и не находя чего-то, затем повернулся и вышел из комнаты.

      Бесшумно сбежав по лестнице, проскочил кухню (хозяйка успела лишь вздрогнуть и вскинуть глаза на странного жильца) и оказался в узком каменном, испятнанном мхом колодце с ведущими наверх ступенями. Осторожно выпрямившись, взглянул поверх мостовой.

      Темная фигура на ночной улице все еще всматривалась в освещенное окно, явно поверив обманному маневру Эшера. Соглядатай стоял неподвижно, почти невидимый в густом мраке между двумя рядами высоких домов. Но даже в смутном падающем из окон свете лицо его поражало мертвенной белизной. Всматриваясь, Эшер затаил дыхание, помня, насколько чуток слух вампиров. Затем моргнул – и темная фигура исчезла.

      Полчаса у него ушло на то, чтобы неторопливо распаковать багаж, переодеться и побриться. Это слегка освежило, но все равно спать хотелось смертельно. Возникло даже легкое искушение: взять да и лечь в постель, оставив Исидро стоять в сыром переулке. Однако в этом случае встреча состоялась бы прямо в комнате. Вряд ли дон Симон знаком с легендой, согласно которой вампир может войти в новое жилье лишь с позволения хозяина.

      «Хотя, с другой стороны, – подумал Эшер, открывая дверь и поднимаясь по каменным ступенькам на улицу, – есть ли вообще в Лондоне жилье, которое можно было бы назвать новым?» Колоннада принца Уэльского начала застраиваться в последние дни правления Георга IV, а собственный дом Эшера в Оксфорде – во времена королевы Анны. Правда, дон Симон Исидро убивал втихомолку на улицах Лондона задолго до возникновения многих пригородов.

      На секунду в воображении Эшера возник древний Лондон: тесное скопище бревенчатых домов, крохотные церкви, жмущиеся к реке каменные монастыри, дюжина враждующих отрядов блюстителей порядка, чьи офицеры не имели права перейти на другую сторону улицы, чтобы схватить преступника; дешевый театрик, где некий Шекспир обучался ремеслу актера и сочинителя пьес; таверны, где плававшие с Френсисом Дрейком пили за здоровье рыжеволосой королевы…

      – Мы не будем больше встречаться таким образом, – промурлыкал рядом тихий знакомый голос. – Могут пойти нежелательные слухи.

      Эшер резко обернулся, мысленно проклиная свою минутную рассеянность. Даже будучи смертельно утомленным,