Черное солнце. Арина Лежина

выбирались наружу и шли в сторону Города мертвых, мерцавшего уютными огоньками в вечернем сумраке. Издалека он казался обычным городом, где сейчас люди собирались семьями за столом, чтобы поужинать в этот субботний вечер и выпить чаю с пирожными. Где-то там, в обгоревшей квартире с сумасшедшей матерью, сидит покрытая ожогами Ольга и доедает то, что осталось от торта в коробке. Сандра покрепче прижала к себе отвоеванный сверток с пирожными.

      – Видишь, что ты натворила своими снами?.. Ты их всех разбудила. Сегодня ночью здесь будет весело. Да и не только здесь. Нынче ведь ночь такая – темных богов… Так что, девонька, уноси ноги, пока не поздно. Только в лес за разрыв-травой сбегай.

      Машина превратилась в плоскодонку на колесиках, а водитель – в перевозчика Харона, в лихо заломленной ушанке.

      – Эх, прокачу! – глумливо крикнул он и с бешеной скоростью покатил плоскодонку с Сандрой по шатающемуся мосту. Сандра от страха даже глаза зажмурила. Но посередине моста Харон вдруг резко затормозил и опрокинул лодку. Сандра свалилась с моста прямо в реку – туда, где водоворотом бурлила Вода забвения, образовавшаяся при слиянии мертвой и живой воды.

      – За что? – крикнула Сандра и едва успела забросить на мост драгоценный кулек с пирожными.

      – Плыви, – ухмыльнулся Харон, – здоровее будешь. Сама мне потом спасибо скажешь. Одна разрыв-трава тебе мало поможет.

      В Воде забвения Сандра с трудом увернулась от темных хищных тварей, бросившихся на нее с мертвого берега. Но она пнула их в острые морды и взлетела на мост, сверкая красными горящими газами. Вода забвения превратила ее в ведьму. Харон стоял ухмыляясь.

      – Ну, теперь ты совсем наша. Эх, девка, огонь-девка! Оставайся-ка здесь навсегда. Вместе плоскодонку возить будем.

      – Прочь, нечисть, – завизжала Сандра, выпуская когти. – И не тронь пирожные, а то горло перегрызу.

      Она перелетела в лес и быстро нашла полянку, на которой росли разрыв-трава и еще какие-то кустики, в том числе покрытые малиновыми звездочками цветов и розовато-лиловыми метелками. Это, наверное, и есть горе-несчастье и плакун-трава… Ну да, понятно, почему ей нельзя рвать плакун-траву: она для изгнания демонов – но Сандра сама сейчас демон, а горя-несчастья ей и так хватает…

      Рядом цвел сказочной красоты красный цветок, словно вобравший в себя всю кровь мира. Так это и есть «аленький цветочек», про который говорил таксист? Держись от него подальше, иначе вся кровь невинных будет на твоих руках…

      Сандра быстро нарвала разрыв-травы и еще травы забвения, утоляющей горе, потом вернулась к мосту и снова искупалась: сначала в мертвой, потом в живой воде. У берега росли «русалочьи цветы» нимфеи, белые кувшинки – одолень-трава, придающая сил. Сандра прихватила еще и их. И снова превратилась в нормальную Сандру: когти втянулись, и угли в глазах погасли. Она вскочила в лодку, Харон с бешеной скоростью повез ее к живому берегу.

      …Лодка остановилась. Сандра боязливо открыла глаза. Такси стояло на мосту – на том мосту, что был недалеко от