Соблазны бытия. Пенни Винченци

газетная публика.

      – Я думаю, – голос Себастьяна вдруг зазвучал бодрее, – заголовок будет таким: «Издатели сражаются за Кристофера Литтона». Кит, попомни мои слова: ты получишь массу предложений… Ну вот и Маркс с машиной.

      – Отлично. Маркс, прошу вас, отвезите меня в издательство «Литтонс». Туда, где они теперь помещаются.

      Себастьян смотрел вслед отъехавшей машине. Автомобиль был едва ли не самой большой экстравагантностью в жизни Кита. Поначалу это его даже слегка смущало, так как он вел весьма скромный образ жизни. Жил Кит в Кенсингтоне, в небольшом домике, переделанном из конюшен. Одевался не бог весть как… Но автомобиль сделал его жизнь легче и динамичнее. Это Киту говорили все.

      Себастьян вернулся в дом – этот дом он купил на гонорар за свою первую книгу из серии «Меридиан времен» – и прошел в сад. Когда-то и он угрожал покинуть «Литтонс» точно по такой же причине, что и Кит. Хотел побольнее ударить Селию. А потом так и не смог. Но все это было очень, очень давно…

* * *

      Адель вошла в дом, привычно швырнула сумочку на столик в прихожей.

      – Я вернулась!

      Тишина. Опять все куда-то разбрелись. Черт! А ей так хотелось рассказать им. Адель прошла на кухню, налила воды в чайник и поставила его на огонь. Она смотрела в окно на крошечный садик и улыбалась. Потом повернулась к плите и даже подпрыгнула от неожиданности:

      – Лукас! Я не видела, как ты вошел. Разве ты не слышал, что я вернулась?

      – Слышал. Но был занят.

      – Да, понимаю. Как твое сочинение?

      – Нормально.

      Адель тихо вздохнула, а потом все-таки произнесла:

      – Я только что из дворца.

      – Да?

      – Нас собирали, чтобы рассказать, как будет проходить коронация. Лукас, ты даже не представляешь, до чего это будет здорово. Нам обещали лучшие места. Беспрепятственный доступ внутрь Вестминстера и свободный выход. Это так грандиозно задумано. Мистер Колвилл, пресс-атташе, попросил нас молиться о хорошей погоде. Но мне не верится, чтобы в такой день вдруг пошел дождь. Это все-таки уже июнь и…

      – Извини, мама, но мне надо заниматься. Про коронацию поговорим как-нибудь потом.

      – Да, конечно. Прости, Лукас. Учеба – это главное.

      Она заварила кофе, взяла чашку и пошла наверх, злясь на подступающие слезы. Лукас потрясающе умел ее задеть. Что же с ним делать? Что?

* * *

      – Жуткая новость, – произнес Джей, входя в зал заседаний.

      Венеция и Джайлз молча посмотрели на него. К чему слова?

      – И все-таки я не понимаю, – нарушил молчание Джайлз. – Зачем он это сделал?

      – Так уж и не понимаешь? – удивилась Венеция. – Решил насолить нашей мамочке. Это все, что он может сделать, помимо отказа встречаться и говорить с ней.

      – Но ведь она ушла, – сказал Джайлз. – Получается какой-то бессмысленный жест. Все решат, будто Кит потому и ушел, что наша мать больше не руководит издательством.

      – Для Кита это не бессмысленный жест. Его не волнует, кто что станет говорить. Он хочет досадить матери.