Солнечный зайчик. Сергей Юрьевич Ежов

орошо. Неприятно. Дело даже не в боли и самых разнообразных неприятных ощущениях – они довольно давно уже перешли в отупение и онемение, а там и в полную нечувствительность. Дело в тех, кого ты оставляешь здесь, уходя за грань. Кстати, грань чего? Вот ты была, а вот тебя и нет, и больше никогда уже не будет. А каково будет Бобрику? Ладно, телом займутся те, кому положено: похоронной компании уже отправлены деньги. Впрочем, что будет с телом уже неинтересно, гораздо любопытнее, куда попадёт сознание. Интересно, сбудется ли предсказание институтской подруги, сделанное почти полвека назад? Тогда Надюша Цыганова, в абсолютно пьяном состоянии, решила погадать Елене Ивановне, тогда просто Леночке, и наговорила совершенно невероятные вещи. Дескать, очередная смерть окажется вовсе не смертью, а щелочкой в другую жизнь, правда с условием: смерть должна быть самой, что ни на есть естественной. Наутро Надюша начисто отрицала сам факт гадания, правда позже, под большим секретом объяснила, что да, случается, прорезается у неё что-то вроде дара предвидения, но при этом она совершенно не помнит, что и кому она пророчила, однако твёрдо знает, что всё сбудется в точности, но с одним условием: болтать об этом нельзя. Иначе можно плохо кончить, и даже были прецеденты.

      И всё-таки, что будет с Бобриком потом? Мужчина он ещё крепкий, не лентяй и не неряха, так что и сам не опустится, и дом сохранит. Может ещё найдёт себе добрую женщину? Может быть. Хотя вряд ли. Впрочем, это его дело, а у неё теперь дел больше не осталось.

      Елена Ивановна Боброва утомлённо прикрыла глаза. Сердце её, последний раз дрогнув, замерло. Через мгновение остановилось и дыхание.

      ПГТ Троебратский2 , 11.50 14.07.1970 года, вторник.

      Сначала появились звуки. Совершенно непонятные – то глухие удары, то какое-то хлюпанье, то звонкое бряканье. Потом появилось изображение – что-то непонятное перед глазами, облака какой-то мути. Быстро пришлось зажмуриться: муть полезла в глаза, стало неприятно. Потом появились тактильные ощущения: тело омывала довольно тёплая вода, и руки почувствовали что-то скользкое. А вот и голова что-то почувствовала, чёрт, да больно-то так! Какой-то садист ухватил причёску и потащил… куда-то туда. Мне пришлось, цепляясь за скользкое, двигаться следом. Глаза снова открылись и увидели мутно-зеркальную поверхность воды, приближающуюся к лицу. Миг, и появилось солнце, зелень, а ближе – рука, тянущая (и больно!) за волосы голову, тело и конечности. Интересно, чью голову, чьи конечности? «Явно ведь не мои! – подумала я – Моё тело огромное, рыхлое и насквозь больное. А это, которое за волосы тащат (или тащит?), может быть тоже больное, но раза в три-четыре меньше»! Несмотря на панику, сознание чётко фиксировало происходящее, причём наблюдая всё со стороны. Или изнутри – глаза этого тела воспринимались как амбразура, в которую выглядывало наружу моё настоящее «Я». А собственно, кто такая я? Я, это Боброва Елена Ивановна. Тут из-за очередного рывка руки потеряли контакт со скользким, похоже, что с глиной, и «не моё» тело перевернулось кверху брюхом, как снулая рыба. Загорелое тело – вон, руки показались, покрытые плотным загаром. Стало видно больше подробностей. Живот плоский, грудь выпуклая, и какая-то непонятная. Не такая, какой должна быть. Неправильная!

      – Элп! – судорожный вздох почему-то наполнил лёгкие не воздухом, а мутной водой. Я судорожно задрыгала ногами, замахала руками и с отчётливым ужасом почувствовала, что если бы не помощь, то я бы опустилась бы на дно, не в силах выплыть.

      «Смотрим что там за руки, что таскают не моё тело: рука отрастает из худощавого девичьего тела, а вот лицо у этой девочки смутно знакомо».

      – Алым! Блым! Хррыбгд!

      Девочка оглянулась и радостно закричала:

      – Юрка, ты живой! Вставай на ноги, здесь уже не глубоко!

      – Брххыб! Кха-кхе!

      Я честно попыталась помочь неизвестной девочке, и кажется, даже что-то удалось. Сил у меня не было вовсе, грудь раздирала невыносимая боль, руки-ноги совершенно не слушались. А девочка тем временем, вытащила на отмель и ловко уронила меня животом себе на колено, и стала постукивать по спине кулачком. В горле заклокотало, и на глинистый берег хлынула вода.

      «Мдя – отстранённо подумала я – умирать нехорошо, а воскресать и вовсе несладко». Сознание всё больше мутилось, но вдруг острая боль, смешанная с ещё более острым наслаждением, сотрясла её тело – это был первый вздох. Потом меня корчила рвота. Желудок давно был пуст, но спазмы всё не прекращались. Девочка сидела рядом, сочувственно гладила по голове и что-то говорила, но слышно не было – уши забиты водой.

      Встала, и, пошатываясь, двинулась по берегу, осматривая не своё, неправильное тело, постепенно выступающее из воды. Руки: загорелые, мускулистые, с жёсткими мозолями на ладонях. Кошмар! Таких мозолей у меня отродясь не было. Безобразно торчат бицепсы. Грудь какая-то неправильная, впрочем, об этом уже было. Живот в отвратительных «кубиках». Талия тонкая, и это хорошо. Ниже – непонятно, поскольку скрыто линялыми когда-то синими, семейными трусами. Ниже трусов открылись ноги. Тоже неправильные: слишком мускулистые… Это тело культуристки, или как их там нынче? бодибилдерши? Ступни правильные

2

Троебратский – посёлок городского типа, расположен в Ленинском (ныне Узункольском) районе Кустанайской области. В посёлке имеется железнодорожная станция Пресногорьковская.