Дневник девочки, которая влюблена в книги. Екатерина Фираго

idero

      Воскресенье, 9 сентября

      Вопрос:

      Вам нравится Ваша жизнь?

      Ответ:

      Не всегда и не вся. Я считаю, от природы человек не доволен всем, что у него есть, ну или хотя бы частично. Как в одной повести (забыла, кто автор), маленький мальчик отвечает на вопрос: «И что же ты хочешь?» так: «Не знаю, но точно что-нибудь другое».

      Вопрос:

      Вы верите в любовь с первого взгляда?

      Ответ:

      Не задавайте, пожалуйста, глупых вопросов.

      Вопрос:

      Почему это он глупый?

      Ответ:

      Как минимум, он ещё и банальный.

      Вопрос:

      Так вы не станете отвечать?

      Ответ:

      Нет.

      Вопрос:

      Ну и ладно. Тогда вот что: какая у Вас любимая книга и почему вы её любите?

      Ответ:

      «Леди Джен или Голубая цапля». Это моя детская любовь с первой строчки. Я верю в любовь с первой строчки, понятно?

      Вопрос:

      Понятно. О чём вы думаете перед сном?

      Ответ:

      Чаще всего – о смерти.

      Вопрос:

      Зачем?

      Ответ:

      Боюсь.

      Вопрос:

      Вы верите в бога?

      Ответ:

      Да (неуверенно).

      Вопрос:

      Оно и видно (с сарказмом).

      Ответ:

      Ещё вопросы будут?

      Вопрос:

      Нет.

      Понедельник, 10 сентября

      Меня беспокоит, что уже ни во что не верю такое… Ну, что меня ждёт грандиозное будущее, огромная любовь и т. д. Наверное, это потому, что взрослею и понимаю: хоть судьба и играет значительную роль в жизни человека, но всё же гораздо большую роль играют именно его собственные действия. И если я сейчас начну перебарывать себя и глупые страхи, в дальнейшем мне будет проще. Страхи похожи на дрожжевое тесто – они разбухают внутри, если не сопротивляться и лежать в тепле. Но я не начинаю перебарывать…

      Мне семнадцать. У меня должен быть высокий уровень энергии и стремлений. Но я ощущаю пустоту и что почти прожила ту часть жизни, которую женщины живут для себя. Потом уже семья и дети. И хотя я пока не хочу натягивать фату – зарекаться никогда нельзя. Грустно, что я уже старуха… И ничего не добилась в жизни! Телом не владею в совершенстве, да и умом тоже. Всё посредственно… А ведь я так хочу быть непохожей на других! Стишки свои люблю, стремлюсь к индивидуальности. А вдохновения всё лето не было, потому что нет эмоций!

      Я будто застряла между, будто не могу ни во что погрузиться с головой. Мне слишком легко и как-то пусто. Значит, это не мой путь. Настоящий путь полон препятствий!

      Мне кажется, счастлив тот человек, который в старости искренне может сказать: «Да, это был мой путь. Я люблю его и принимаю свои ошибки! Я не мог совершить другие, потому что на моём пути могли быть только эти. И я люблю этот путь!»

      Вторник, 11 сентября

      Сегодня читала книгу о последнем годе жизни Льва Николаевича Толстого, написанную его личным секретарём В. Булгаковым. Нашла там интересную мысль:

      «Удивительно! Я всегда это замечал: если человек твёрдо верит, то он никогда никого не обращает, а если вера нетверда, колеблется, то такому человеку обязательно нужно всех обращать в свою веру».

      И ведь это правда, если подумать о механизме принятия решения. В том смысле, что, если человек не уверен в своём решении, он будет в разговоре многословно защищать свою позицию, подбирать новые и новые аргументы, но удовлетворения наверняка не получит. Как и я сейчас.

      Душевное состояние моё нельзя назвать спокойным, потому что внутри прочно обосновались два злодея: агрессия и уныние. Остро чувствую потребность в одиночестве, но среди людей. Т.е. чтобы где-то рядом, за стеной, кто-то копошился и делал что-то, а меня не доставал.

      Среда, 12 сентября

      Утром разбирала коробку с книгами. Одна меня заинтересовала и я её отложила почитать. Называется «Русская философия смерти. Антология». Вот какая мысль из книги мне показалась занятной:

      «Человеку истории предшествовал человек мифа. Последний пребывает в надёжном топосе вечно обновляющегося бессмертного космоса; первый на обломках мифологического уюта озирает внезапно распахнувшийся перед ним мир торжествующего зла или обнаруживает себя в неведомо куда устремлённых волнах времени. Смертный в смертном мире, человек истории есть дитя страха смерти».1

      Я начала бояться того неведомого, что стоит за жизнью,

1

_{Здесь и далее цитаты из книги «Русская философия смерти. Антология» приводятся по: Русская философия смерти. Антология / Сост. К. Г. Исупова. – М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2014.}