Воронка. Алексей Филиппенков

в воронке.

      – Я умру, да? – произнес раненый.

      – Я… я не знаю. – Ответил наш герой в растерянности.

      – Вот угораздило меня нарваться на пулю. – Он говорил прерывисто, набирая много воздуха перед каждым предложением. – Как же больно. Я видел, видел эту пулеметную очередь. Сначала срезало впереди бежавшего, а следом и меня.

      Он был таким же желторотым новобранцем последнего призыва. В его глазах жила та же неопытность и страх, но осознание столь тяжкого ранения заставило его переосмысливать многое в жизни. Он крепко зажал руками кровоточащий живот.

      – Воды.

      Мальчишка потянулся за своей флягой и протянул ее раненому. Неожиданно тишину разрезал грубый голос сзади:

      – Не смей давать ему воду. – Это был ввалившийся в воронку боец. С левой стороны его лба по щеке сочилась кровь. Сам лоб украшала черная челка, которая рассекалась по центру и свисала по краям. На его форме не было живого места, она вся была перепачкана, словно он весь искупался в кроваво-грязевой ванне.

      – Пи-и-ить, – протяжно простонал раненый. За считанные секунды его состояние заметно изменилось в худшую сторону.

      – Почему нельзя? – переспросил немец, держа фляжку в руках.

      Солдат, сидящий напротив, вновь ответил, грассируя букву «р», и в его голосе явно слышался небольшой акцент:

      – Потому что твой друг получил ранение в живот. Нельзя пить, можно только смочить губы водой. Нужно наложить повязку.

      – Почему Вы говорите с акцентом?

      – Займись лучше своим товарищем, он умирает.

      Наш герой прильнул к товарищу, глаза которого были чуть прикрыты, и смочил ему губы водой, последовав совету неизвестного. Раненый лежал, не имея сил даже подтянуться к фляге с водой. Его рвало чем-то темным, похожим на кофейную гущу.

      – Что нужно делать, чтобы помочь ему?

      – Проникающее ранение. Пощупай его живот, он мягкий или твердый?

      – Твердый.

      – Согни ему немного ноги в коленях, подложи какую-нибудь опору. Следи за моментами, если его будет рвать, и поворачивай голову в сторону, чтобы не захлебнулся. Найди бинты и перевяжи его, из бинта сделай прокладку, прислони ее к ране и замотай бинтом, пусть кровь в нее впитывается.

      Раненый начал истошно кричать, как только до его живота дотронулись. Руки были ослабшими, и через них обильно сочилась кровь, кисти чуть тряслись, закрывая брюшную полость, дыхание ослабевало. Он лежал, от бессилия смирившись со своими муками, и смотрел вокруг, осознавая, что осталось жить считанные минуты. Оказывающий ему помощь сослуживец убрал руки мученика с живота, чтобы приступить к перевязке. Солдат с другого конца воронки переместился ближе к двум немцам и стал участвовать в оказании помощи. Окружающая обстановка успокаивалась с каждой минутой, в округе и за горизонтом стоял приглушенный гул, а на месте недавнего боя все стало утихать. Были слышны лишь отдельные выстрелы, которыми стороны периодически обменивались.

      – Я все сделаю. А ты старайся с ним разговаривать, но так, чтобы