Разрушь меня. Тахира Мафи

стискиваю зубы.

      – Я к тебе не притронусь.

      – Ничего. – Он снимает вторую перчатку. – Сам справлюсь.

      – Нет…

      – Не бойся, – ухмыляется он. – Уверен, тебе не будет больно.

      – Нет, – выдыхаю я. – Я не буду. Я не могу…

      – Прекрасно! – резко обрывает меня Уорнер. – Прекрасно. Не хочешь меня увечить? Весьма польщен. – Он с издевкой округляет глаза и, выглянув в холл, подзывает солдата: – Дженкинс!

      Дженкинс, проворный здоровяк, мгновенно оказывается рядом со мной.

      – Сэр. – Он кивает учтиво-коротко, хотя, несомненно, старше Уорнера. Лет двадцати семи, плотный, крепкий, мускулистый. Косится на меня. Взгляд карих глаз теплее, чем я ожидала.

      – Отведи миз Феррарс вниз. Хочу предупредить: она очень непокорна и будет вырываться. – Он медленно улыбнулся. – Что бы она ни говорила и ни делала, не отпускай ее. Понятно, солдат?

      Глаза Дженкинса расширяются. Он моргает, ноздри едва уловимо трепещут, пальцы опущенных рук согнуты. Чуть слышно вздохнув, кивает.

      Дженкинс не идиот.

      Я бросаюсь бежать.

      Я лечу по коридору мимо ошеломленных часовых, не решающихся остановить меня. Не знаю, что я делаю, зачем пытаюсь убежать и куда направлюсь потом. Я бегу к лифту, чтобы хоть выиграть время. Я не знаю, что еще делать.

      Приказы Уорнера, рикошетя от стен, разрывают барабанные перепонки. Ему нет нужды гнаться за мной. Людей у него хватает.

      Солдаты загородили мне дорогу. Они сбоку. Сзади.

      Я не могу дышать.

      Мечусь в замкнутом кругу собственной глупости, перепуганная, страдающая, ужасающаяся мысли о том, что мне предстоит сделать с Дженкинсом, что станет с нами обоими, несмотря на самые благие намерения.

      – Взять ее, – негромко говорит Уорнер. Тишина плотным мешком ложится в каждый угол. Его голос – единственный звук в холле.

      Дженкинс делает шаг вперед.

      Набежавшие слезы мешают смотреть. Я жмурюсь, резко открываю глаза и, моргая, разглядываю собравшуюся толпу. Вижу знакомое лицо. Адам с ужасом смотрит на меня.

      Мне становится невыносимо стыдно.

      Дженкинс протягивает ко мне руку.

      Кости начинают выгибаться, пульсируя в такт ударам сердца. Я оседаю на пол, складываясь внутрь себя, как тонкий блин. Руки такие голые в этом изношенном балахоне…

      Сноски

      1

      Низкосортный хлопок из волокон с пороком естественного происхождения. – Здесь и далее примеч. пер.

      2

      Пятидневный