Вопреки судьбе. Виктор Глумов

из-за пустых, проверенных домов, и Дыма запоздало озарило: все это время «чехи» прятались в горах и оттуда пошли в наступление. Слили, точно слили операцию.

      Помощи ждать не приходилось.

      У стены соседнего дома сидели Наган и Капуста, отстреливались. Дым, наугад стреляя в стороны, согнувшись, подбежал к ним, плюхнулся рядом в пыль:

      – Где «бэха»?! У меня солдат умирает!

      – Да у нас половина личного состава умирает! – заорал Наган, слегка оглохший от выстрелов. – Я поддержку с воздуха запросил! Экипаж «бэхи» вырезали, пока мы тут копошились – покурить ребята вышли, раздолбаи, мир их праху! Один механик выжил, сначала залег, потом высунулся, гранату, не поверишь, под брюхо сунул, герой, млять. Подорвал свой же транспорт, удрал в холмы, оттуда доложил!

      «А Нагана-то не погладят по голове за эту операцию, – подумал Дым. – Он же отвечает за подготовку, проведение, а значит, и смерти». Лишь бы Аня выжила. Глядишь, родит мальчишку от хорошего человека, в честь дяди назовет – хоть какое бессмертие.

      Ласковое поутру солнце жарило немилосердно. Террористы были, наверное, хуже вооружены, да и шмотки на них были попроще, и обувь – не тактическая, за дикие деньги, как у контрактников «особого назначения», и выучкой они не вышли – но на их стороне было численное преимущество.

      – Когда будет вертолет? – спросил Дым.

      – А черт его знает! – отозвался Капуста, дико осклабившись. – Пока с бумагами разберутся, пока топливо достанут… Баррдак! Знать бы, кто нас сдал, я бы его, суку, за яйца повесил!

      – Помирать не хочется, – признался Наган по-прежнему очень громко. – Как же помирать не хочется!

      – Не накликай! – оборвал Капуста. – Взводный, возьми себя в руки! И стреляй, солдат, стреляй, пока патроны есть! «Чехи» – не бесконечные!

      «Имя им – легион, – подумал Дым. – Лишь бы Аня не стреляла. Нам ничем не поможет, только себя выдаст. Хотя в такой мясорубке…»

      На выжженной ясным горным солнцем пыльной улице безымянной деревеньки умирали ребята. Все они служили за деньги, честно делали свою работу, надеясь скопить на безбедную старость, квартиру, учебу за границей для детей. Идейных, мстящих, таких как Аня и Дым, было мало. Разве что еще Алан – он терпеть не мог террористов, считая их предателями рода человеческого.

      Вот умирать за деньги – глупо.

      Прав Капуста, найти виновного и повесить за причинное место.

      Рядом почему-то оказался Алан.

      – Мыш умер, – сказал пулеметчик. – Ну что, ребята, повоюем еще?

      И они воевали. Минуты тянулись бесконечно долго, Дым действовал механически: укрыться, выглянуть, увидеть цель, выстрелить. Выдалась короткая передышка – поменять магазин. Палец на спусковом крючке устал, цевье нагрелось. Надежная штука – калаш – пусть и не самая удобная, но удобство – дело привычки.

      Их становилось все меньше. Четверо друзей – Капуста, Наган, Дым и Алан – пока держались, никто не был даже ранен, но потери несли колоссальные, из двух взводов осталась хорошо если половина одного.

      У Алана кончились