Счастливый слон. Анна Бялко

последние годы, пожалуй, особенно после отъезда сына в университет, этот организм слегка ослаб и, может быть, как-то разленился… Мы были вдвоем в огромном доме, который, если честно, всегда был великоват даже для нас троих, а уж теперь и подавно. Я вяло порывалась его продать, но каждый раз, собираясь позвонить в контору по недвижимости, жалела. Он и вправду был очень хорош, этот дом, со своими башенками и такой специальной чешуйчатой деревянной бостонской обшивкой из кедровой дранки снаружи, делающей его похожим на огромную шишку. Я влюбилась в него сразу, как только увидела. Мы искали свой первый дом. Этот, на двенадцать комнат, не считая подвала, с осыпающимися викторианскими витражами и провисшими водостоками, был нам слегка не по средствам. Он стоил полмиллиона, тогда это было страшно даже выговорить. Я не хотела, боялась думать о колоссальных долгах, но Коля, увидев, как дом мне нравится, решил рискнуть. Мы выплатили все кредиты уже через три года, а сейчас дом вырос в цене больше чем вчетверо, но главное – это был мой дом, наш дом, любимая и прекрасная крепость. Правда, мы иногда могли за целый день так и не встретиться в ней, проживая каждый в своем независимом расписании, но это обстоятельство не казалось чем-то особенным теперь, когда все было так хорошо и гладко. У него работа, у меня моя жизнь… Во всяком случае, проблемы я здесь не видела. Как не видела ее и в том, что иногда, когда мы все же встречались, например, за ужином, и Ник начинал рассказывать мне о том, как идут на фирме дела, я вежливо кивала, про себя с легким раздражением думая, что завтра надо будет сделать то-то и то-то, и кажется, кончился йогурт, и маме надо бы позвонить, и как можно так долго рассказывать об одном и том же, я все это уже знаю, а чего не знаю, о том могу догадаться, если захочу… Краем мозга я понимала, что, наверное, это неправильно, что когда семейные разговоры о делах кого-то одного становятся скучными для другого, это все-таки проблема… Теперь-то я знаю точно, что это не проблема, а катастрофа, и надо бежать, кричать, стучать, делать что-то немедленно, но тогда, честно говоря, так не хотелось… Все хорошо, все спокойно, вот мы сидим в своем доме за своим столом, а потом пойдем вместе в свою спальню, и даже, может быть, поговорим там потом о чем-нибудь, интересном для нас обоих. О том, как дела у сына, например.

      Чем длиннее список проблем, окружающих партнерскую пару в житейском море, и чем значительнее эти проблемы, тем крепче приходится держаться друг за друга, тем больше находится животрепещущих тем для разговоров по вечерам, тем нужнее и ближе вы становитесь один другому. Потому что каждый из двоих знает – их только двое против всего на свете. Они, сцепившись, несутся в бушующем море, выныривая из-под налетающих волн, уворачиваясь от новых и новых подводных скал. Расцепишься – пропадешь. И даже если сказать проще, без излишнего пафоса, то вдвоем легче. И дело не только в этом. Вдвоем интереснее. Житейские задачи в самом деле интереснее решать вдвоем. Наличие этих задач само по себе очень сближает.

      Выплывая в жизненных бурях