Стрела, монета, искра. Том III. Роман Суржиков

дней на месте сражения. Похоронили тела – тяжелое и благородное дело. Чем еще вы там занимались?

      – Спускался в ложе Дара.

      – Из любопытства? Я понимаю.

      – Не только из любопытства, милорд. Я нашел ваш меч, когда бродил по краю ложа. Видите ли… вы все-таки Ориджин, и я подумал…

      Эрвин усмехнулся:

      – Вернее сказать, понадеялись, что я все же не спасся бегством, а был убит и упал в пещеру.

      – Да, милорд. Подумал: вдруг так и было. Тогда я смог бы найти в ложе ваше тело и доставить его светлости.

      – Доставить моему отцу?!

      – Да, милорд.

      Эрвин ужаснулся:

      – О, боги! До Первой Зимы два месяца пути, тело превратилось бы в жижу. Герцог стерпел бы, но бедная матушка лишилась бы рассудка от такого зрелища!

      – Да, милорд, я немного поразмыслил и решил поступить иначе. Подумал, если найду останки, то похороню здесь, а доставлю его светлости только ваш меч. Позже его светлость сможет прислать за вами людей.

      – Если сочтет меня достойным места в родовой усыпальнице, вы это хотите сказать?

      – Милорд…

      – Отвечайте!

      – Да, милорд.

      – Прекрасно. Ваша честность радует все больше. Итак, вы полезли в ложе и не нашли там никакого тела.

      – Верно, милорд.

      – Вы вернулись к изначальной версии: лорд-неженка бежал из боя.

      – Да, милорд.

      – Тогда вы пустили по следу Стрельца, и пес легко привел вас сюда. Вы нашли меня полумертвым, лежащим на этой вот поляне, и весьма удивились тому, что я ранен. Недолго поколебавшись, решили помочь мне, что и выполнили со старательностью, за которую я вам весьма благодарен.

      – Да, милорд.

      Воин выглядел хмурым и напряженным. Пес, всегда понимающий его настроение, тревожно навострил уши.

      – Полагаю, понятия о чести не позволили вам зарезать раненого. Вы решили подождать, пока моя хворь отступит. И вот мы подходим к самому насущному вопросу: что вы намерены делать теперь, когда я способен стоять на ногах?

      Джемис опустил голову и долго, долго молчал.

      – Я выполню то, что вы скажете, милорд.

      Эрвин усмехнулся. Какая странная привычка выработалась: реагировать смехом на угрозу смерти.

      – Хотите сказать, у меня будет выбор между мечом, кинжалом и арбалетом? Премного благодарю.

      – Нет, милорд, вы ошибаетесь.

      – Ошибаюсь?

      – Не во всем. В большинстве правы. Да, я пришел ради мести. Лишиться плаща – никто в моем роду не знал такого позора. Да, я не убил бы раненого. И действительно я хотел дождаться, пока заживет ваша рана. Вы все поняли правильно, милорд. Кроме одного: я раздумал мстить.

      – Неужели?

      – Я сделаю то, что прикажете, милорд. Захотите – останусь с вами, буду служить всю дорогу до Первой Зимы. Дорога нелегка, вам пригодится помощь. Захотите – уйду сейчас, и больше вы меня не увидите. Сомневаюсь, что вы потерпите рядом с собою такого вассала. Я бы не терпел.

      Эрвин озадаченно свел брови.

      – В чем причина столь разительной перемены?

      – Я был к вам несправедлив от самого начала. Вы не таков, каким кажетесь.