Нескучная книжица про… (сборник). Юлия Бекенская

так и говори. Позови его, Ань. Скажи, что ждешь. А он тебя, дай бог, услышит.

      Со свекровью что-то происходило. Похоже, актриса выпала из образа. Подошла к окну, тихо поскребла пальцами по стеклам и произнесла:

      – Семен, Семушка, родной, вернись, пожалуйста. Я тебя жду, слышишь? Выходи скорей. Возвращайся, родной. Мне без тебя очень плохо.

      И заплакала. Тихо, по-бабьи.

      И тут до Наташки, наконец, дошло: эта поза, это ее вечное умирание были связаны только с одним: свекровь просто не умела, не знала, как переносить большую беду, а, когда, наконец, дала волю горю, обратилась в обычную женщину – усталую и очень несчастную.

      Людмила подошла и обняла ее.

      – Вот и хорошо, и правильно. Ты поплачь по нему. Твои слезы дорогу найдут. Он поймет, он тебя услышит. А теперь – иди домой, вот тебе образок, – сняла с полки маленькую иконку, – помолись. И поплачь. Полегчает. И, милая, в зеркало посмотри. Ну, представь, выйдет твой Семочка, а ты его в этих огурцах встречаешь. Да он с перепугу опять в лес сбежит!

      Свекровь нашла в себе силы улыбнуться, подняла руки к голове, с удивлением обнаружила там платок, встряхнулась, будто просыпаясь.

      – А сейчас иди, Анечка. А мне с твоей невесткой еще пошептаться надо, – Людмила проводила ее до двери.

      Наблюдали в окно, как она спустилась с крыльца и решительно двинулась к дому.

      Наталья смотрела с легкой оторопью, и про себя отметила: неясно, какая Людмила колдунья, а психолог – замечательный.

      А сейчас на нее глядели теплые голубые глаза.

      – А ведь не зря тебя сюда занесло…

      Рассказать или нет, разрывалась Наталья. Смолчать? Спросить совета? Или она и так все знает? Хотя с кем еще поделиться? Она даже свекровь сумела привести в чувство.

      Людмила продолжала:

      – Боли у тебя головные частые, вот здесь, – приложила ладонь себе чуть пониже затылка, показывая, – и здесь, – прикоснулась к правому виску, поморщилась, – спину часто прихватывает, пятый-седьмой позвонок, а последние месяца три у тебя еще вот тут стало тянуть, – положила ладонь себе на грудь, – и воздуху не хватает, да?

      Наталья кивнула. С тех пор, как Гена ушел, несколько раз в месяц она просыпалась ночью, задыхаясь.

      – К доктору тебе надо, – сказала Людмила, – обследоваться, анализы сдать, таблеточки принимать.

      Наталья подняла бровь – странно смотрелось сочетание ведовства с фармакологией.

      – Ну, а что ты удивляешься? У меня медицинское образование, полжизни медсестрой проработала. Да и как лечить, анатомии не зная? Головой и спиной тебе надо заняться, сходишь к эндокринологу, к мануалу, а жаба эта у тебя – показала ладонью на горло и пошевелила, сжимая и разжимая кулак, – от беды, той, что на сердце лежит.

      Наташка вздрогнула – действительно, иногда она просыпалась ночью. Ей снилось, что на груди сидит огромная жаба и ухмыляется прямо в лицо.

      – Гуляет твой-то?

      Кивнула, сглотнув комок:

      – Ушел он…

      – Знаю,