Сокол против кречета. Валерий Елманов

действующее снадобье, чтобы я успел унести ноги. Скажем, чтобы он умер на третий или четвертый день. И тогда…

      – Я тебе ничего не дам, – прервал его мечтания Горесев. – Ты поступишь честно, как и подобает храброму воину. Ты приедешь к нему в крепость без оружия и подпишешь этот мирный договор. Ты повелишь всем своим воинам под страхом смертной казни не нарушать его.

      – А как же мой дядя Угедей? – озадаченно спросил хан. – Я ведь уговорил его. Еще в прошлом году на великом курултае он объявил, что воинам пора повернуть своих коней на закат солнца. Он даже согласился с тем, что все они пойдут под моим началом.

      Бату обиженно выпятил губы вперед и в этот момент стал удивительно похож на маленького ребенка, которому подарили новую игрушку. Мальчик только начал с ней забавляться, как вдруг ее забрали, внезапно выхватив из его рук. И вот теперь он стоит и не знает, то ли ему заплакать от незаслуженной обиды, то ли попытаться вырвать ее обратно из рук злого дядьки.

      – Поход отменять не надо, – сжалился над ребенком «злой дядька». – Все останется неизменным, но сам ты поступишь иначе. Эх, жаль, что ты не умеешь играть в шахматы, – вздохнул Горесев. – Тогда бы ты гораздо лучше и быстрее понял меня. – И он приступил к изложению своего плана.

      Когда он закончил говорить, воцарилось долгое тяжелое молчание. Хозяин пещеры терпеливо ждал, что скажет гость, а Бату напряженно размышлял, насколько реально осуществить все это на деле. Кроме того, ему мучительно хотелось отыскать в этом плане хоть какие-то недостатки, пусть маленькие, совсем крохотные, чтобы торжествующе указать на них Горесеву. Однако, как он ни крутил его со всех сторон, изъянов так и не нашел, в чем с сожалением и признался самому себе.

      – Ты воистину мудр, – заявил он. – Даже мой хитроумный одноглазый барс с отгрызенной лапой навряд ли додумался бы до такого. Если бы я имел тебя в числе врагов, то я пообещал бы в награду тому, кто принесет твою отрубленную голову, тысячу слитков серебра[29].

      – Я стою гораздо больше, – мрачно заметил Горесев.

      – Возможно, – согласился Бату. – Только у меня больше нет. Короче, я бы отдал все, что имею, лишь бы ты не стоял у меня на пути.

      – Но тебе нечего меня опасаться, – усмехнулся Горесев. – Ведь мы вместе идем по этому пути.

      – Верно, – согласился хан, слегка покривив душой, потому что он опасался Черного человека даже сейчас.

      При этом он подумал, что судьбу этого старика можно будет решить и потом, когда он сделает все так, как задумал этот страшный человек. Таких людей смертельно опасно иметь даже в союзниках, ибо сегодня он идет с тобой, а завтра может заступить твою дорогу. Гораздо проще избавиться от него заранее, пока он сам так не поступил.

      – И не вздумай что-либо умышлять против меня, – словно прочитав его мысли, сурово громыхнул над самым ханским ухом голос Горесева. – Запомни, войдя в мою пещеру, ты перешагнул невидимый магический круг, соединяющий наши жизни невидимой нитью. Что бы со мной ни случилось, даже если твоей вины в этом не будет, ты

29

Слиток, или дин серебра – мера веса в средневековом Китае. В одном дине – 1,865 кг, или 50 лян (37,3 г). То есть Бату пообещал почти две тонны серебра.