Грань времени. Райса Уолкер

ничего подобного в прошлом, а он точно не станет переживать, что скажет лишнего. Если отношения начинаются с того, что девушка в первые же минуты знакомства признается в любви, работа парня в значительной степени уже сделана, не так ли?

      Я захожу в душ и делаю глубокие вдохи в попытке успокоиться, пока мою волосы. Я ужинала с Треем здесь, в этом доме, по меньшей мере дюжину раз. Не из-за чего волноваться.

      Но, несмотря на это, я все еще немного волнуюсь. И впервые с тех пор, как я вручила ему конверт с диском, я задумалась, правильно ли поступила. Ведь я обещала Трею, что найду его, как только вернусь, но мне еще столько всего предстоит. Даже если крупицы наших отношений волшебным образом встанут на свои места и это снова будем мы, как долго это продлится? Сколько пройдет времени, прежде чем очередной сдвиг отберет эти воспоминания?

      Я решительно загоняю эти мысли обратно в дальний угол своего сознания. Тот факт, что Трей приедет сюда сегодня вечером и я увижу его меньше чем через час, должен радовать меня, а не печалить. Я смываю шампунь, и маленький листочек, который, должно быть, запутался в моих волосах, скользит вниз по моей ноге. Он красного цвета, с золотыми крапинками, и я понимаю, что, должно быть, принесла его сюда с Дили-Плаза.

      Я смотрю на этот лист, который летал в воздухе в день смерти Кеннеди, за десятилетия до моего рождения, как он кружится в ванне с пузырьками шампуня, устремляясь к сливу. Меня внезапно охватывает желание спасти его, но, прежде чем мои пальцы успевают ухватиться за него, он ускользает в слив.

* * *

      – Кэтрин, может, принести тебе что-нибудь другое? Со вчерашнего вечера остался куриный салат.

      Мы все уже несколько минут как поели. Кэтрин, в свою очередь, только ковырялась в тарелке, откусывая кусочки вялой лапши и отодвигая в сторону грибы и все остальное, что хоть немного хрустит.

      – О нет, – говорит она. – Я не очень голодна, Гарри. Лазанья получилась прекрасной, несмотря на то что ее пришлось разогревать.

      Трей опоздал всего на двадцать минут, что вовсе неплохо, учитывая то, что пробки в этой местности непредсказуемы. Он позвонил заранее, чтобы предупредить нас, что опаздывает, и очень сильно извинялся, так что со стороны Кэтрин было очень невежливо снова поднимать этот вопрос, даже косвенно.

      Я бы могла списать это на ее непредсказуемые перемены в настроении, но сейчас я почти уверена, что это намеренно. Она считала, что с моей стороны было глупо давать Трею диск, и не слишком обрадовалась, когда я сказала ей, что приглашаю его на ужин. Любая секунда, которую я не провожу, уткнувшись носом в дневник или отыскивая ключи ХРОНОСа, по ее мнению, очевидно, потрачена впустую. И все же она могла бы быть вежливее.

      Наверное, я могла бы ограничиться лишь сердитым взглядом, но, увидев лицо Трея – смущенное, немного обиженное, – уже не в силах была держать язык за зубами:

      – Лазанья превосходна, Кэтрин. И, ради всего святого, это же лазанья. Она должна быть хрустящей по краям.

      А потом я осознаю, что произнесла