Моя Тора. Борис Гасс

С чувством гордости вспоминаю, как соседи успокаивали моих родителей, обещая приютить в случае прихода гитлеровцев, каждого из нас в своих семьях, даже мою бабушку, бежавшую из блокадного Ленинграда, которая говорила только на идише. Из всего богатого могучего русского языка ей было ведомо слов десять. С её приездом мне пришлось выучить идиш.

      Парадокс – в Израиле я начисто забыл этот волшебный язык. С первого дня нас предупредили: «Только иврит!»

      В один дарованный мне Небом день отец повёл меня в синагогу на концерт известного тенора Моше Кусевицкого, который весь вечер пел еврейские молитвы.

      Это так взволновало меня, юношу, оставило в душе такой след, что с тех пор я хожу по земле с «обрезанным сердцем»[1] До боли захотелось познакомиться с историей еврейского народа. Вот и решил прочитать Тору, но где её было раздобыть.

      Эту сладкую мечту я переадресовал летописному своду истории Грузии, с которым ознакомился из книги «Краткое изложение “Жития Грузии”». Словно захотелось утолить жажду чужой и всё-таки близкой мне историей грузинского народа. Вот и перевёл эту книгу на русский язык.

      Автору, профессору Григолия так понравилась моя работа, что он решил сделать мне что-нибудь приятное и добавил главу о еврейском происхождении грузинских царей из рода Багратиони. Из благодарности я написал за него главу о смерти и похоронах царицы Тамар.

      Позже, уже в Израиле, я написал монографию об истории грузинского Крестового монастыря в Иерусалиме.

      Но это не дало мне полного удовлетворения. Всё ещё хотелось испить из чистого родника истории евреев – Книги Книг.

      Наконец-то мне повезло – приобрёл пятитомник Торы с удивительно интересными комментариями.

      Проштудировав её, я ринулся покупать все попадавшиеся мне на глаза издания с толкованием Торы, трудами еврейских мудрецов, творениями Иосифа Флавия и Филона Александрийского. Словом, числа их не счесть.

      Каюсь, я варварски подчёркивал разного цвета фломастерами абзацы, записывал в тетради особо интересные цитаты.

      Увлечённость моя была прервана радостным событием. Один за другим в Израиль стали приезжать мои давние друзья – Булат Окуджава, Женя Евтушенко, Саша Межиров и наконец столь любимая мной Белла Ахмадулина.

      По ночам я варил хаши, утром накрывал грузинский стол, днём возил гостей по стране, влюблял их в Израиль.

      Работа на заводе в качестве завскладом слесарной мастерской давала мне возможность обеспечить семью.

      Приёму гостей пришёл конец, и я вновь засел за изучение Торы. Начал с упорядочивания собранного материала. Сел за пишущую машинку и «достучался» до 110 страниц.

      Мой новый друг и покровитель писатель Арье Ахарони потребовал, чтобы я поделился с читателями воспоминаниями о встречах с русскими поэтами в Грузии и России. Так появилась на свет моя первая в Израиле книга «Задуй во мне свечу».

      А когда я прочитал со слезами на глазах в стихотворении Беллы Ахмадулиной такие строки

      Сгущаются темнот чащоба.

      Светильник дружества погас.

      С поклажей «Боба, гамарджоба»[2]

      В чужбину канул Боба Гасе…,

      то решил доказать Белле, что на Земле обетованной я вовсе не канул в чужбину, а обрёл подлинную родину.

      И переиздал первую книгу, дополнив рассказом о встречах с любимыми поэтами в Израиле.

      И вот, наконец, настал час вынести на суд уважаемого читателя плод многолетнего труда – книгу о Торе.

      Игорь Губерман недавно процитировал неназванного писателя:

      «Автор, черпающий сведения из одной книг, – несомненный плагиатор. Если он заимствует из двух, то он уже исследователь. А с ростом этого числа – глубокий исследователь…»

      Если учесть, что я работал над «Моей Торой» почти четырнадцать лет и «проглотил» огромное количество книг, то не без иронии над собой прошу уважаемого читателя считать меня «глубоким исследователем».

      Введение

      Книга книг, Пятикнижие, Тора, Библия – так называет человечество свод заповедей, которые были дарованы нам Вс-вышним без какого-либо названия.

      Вместе с письменным текстом Торы мы получили и Устное Учение, содержащее более подробное изложение истории сынов Израиля с объяснением глубинного смысла отдельных эпизодов.

      Диктуя доверенному лицу – Моше текст Торы, Б-г параллельно разъяснял узловые моменты, которые были начертаны на скрижалях конспективно. Однако записывать эти Устные наставления категорически запретил. Так они передавались поколениями из уст в уста. Хранились в народной памяти.

      После разрушения Второго храма и изгнания евреев из Эрец-Исраэль мудрецы Торы всё отчётливей стали осознавать, что продолжить традицию в новых условиях нет никакой возможности и вынесли решение перенести изустное учение на бумагу. Труд мудрых

1

И обрежет Господь, Б-г твой, сердце твое и сердце твоего потомства, чтобы любить Господа, Б-га твоего, всем сердцем твоим и всею душою твоей, ради жизни твоей (Дварим, 30:6).

2

Гамарджоба – груз. Здравствуй.