Изумруды из царства мертвых. Литагент «Эксмо»

очень доверял.

      Педро замолчал и отвел глаза в сторону. Было видно, как ему тяжело об этом говорить. У Хлопкова вид был ничуть не лучше.

      – Так, пока все свободны, – принял решение Голубев. – Из поля зрения не исчезать. Наверняка уже сегодня будут новости. Так что нам придется встречаться и разговаривать. Вы остаетесь в этом номере? – спросил он у Педро.

      – Да, если можно, – тихо ответил он.

      – А меня вы сможете найти в банке или дома, – сказал Хлопков. – Вот моя визитка. Там все адреса и телефоны.

      – Я полагаю, что тебя можно будет найти там же? – поинтересовался Голубев, глядя на вышагивающего по комнате Эрика.

      – Правильно полагаешь, – кивнул сыщик.

      – Значит, ты занимаешься этим делом?

      – Скажем так, участвую.

      – Хорошо, – улыбнулся следователь. – Нашим легче.

      И, кивнув всем, вышел из номера.

      – Хорошо, что вы согласились взять это дело, – тихо сказал Хлопков. – Я вам очень благодарен.

      – Вы – друг Сережи? – поинтересовался Педро у Эрика.

      – Нет, – вместо него ответил Сергей Александрович. – Это самый лучший сыщик. Он обязательно узнает, кто отравил Славу.

      Педро долго изучал Эрика, а потом мрачно произнес:

      – Бог в помощь. Скажите мне, кто это сделал, и я отомщу за моего брата.

      – Нам пора, – сказал сыщик, потрепав того по плечу. – Я позвоню, если понадобится ваша помощь.

      Мужчина кивнул:

      – Я буду в номере. Звоните в любое время.

      Компания вышла из гостиницы.

      – Я вам еще нужен? – спросил Хлопков, нервно переминаясь с ноги на ногу.

      – Да, сейчас мы поедем в банк.

      – Зачем?

      – Хочу посмотреть на колье.

      Сергей Александрович некоторое время изучал сыщика, потом махнул рукой:

      – Что ж, поехали. Может, оно действительно наведет вас на след.

      Глава 5

      Григорий Юрьевич стоял перед зеркалом в ванной комнате и недовольно себя оглядывал. Настроение было практически на нуле. Давненько он не чувствовал себя так погано, как сегодня. Вернее, настроение испортилось еще вчера, но он не придал этому значения, греша на излишне выпитое шампанское.

      Но сегодня его ничего не радовало – ни звонко щебечущие дочки, ни жена, заглядывающая ему в глаза, все навевало на него тоску, и он даже испытывал какое-то раздражение. Григорий Юрьевич гордился своим умением держать себя в руках в любых ситуациях. Причем не только в коллективе, но и в собственном доме.

      Супруга его за это очень уважала. Да и как не уважать, если муж, пребывая в дурном расположении духа, никогда не позволял себе не только оскорбить ее чувства, но даже повысить голос. Григорий был уверен, что многолетняя привычка так глубоко в нем засела, что ничто не в силах ее искоренить. И вот, как оказалось, он ошибся.

      С самого утра день не задался. Ему хотелось говорить гадости, отчитывать дочерей за излишнюю активность, а супругу за назойливые взгляды. И, конечно же, он не сдержался. Отвесив подзатыльник старшей дочери, накричав