Цвет боли: шелк. Эва Хансен

видео.

      – Не сомневаюсь. Весь фильм?

      – Нет, хватило части.

      Густав тихонько рассмеялся, поцеловал Фриду в голову и сообщил:

      – Значит, досматривать будем вместе.

      – Вот еще! – Она вырвалась, стояла напротив возмущенная, готовая влепить пощечину, если он только попробует прикоснуться.

      Густав опустил голову, чуть лукаво посмотрел снизу вверх:

      – До моего появления на экране досмотрела, так?

      – Да.

      – Завело? Попыталась хоть что-то выполнить?

      Она чуть смутилась:

      – При чем здесь это?

      – На дату посмотрела?

      – Какую дату?

      – Фрида, это снято за три года до нашего с тобой знакомства, если бы ты не была так возмущена или зачарована, то непременно заметила. Значит, начало понравилось. А потом ты поняла, что это я, и возмущению не было предела? Не досмотрела, готова расцарапать мне лицо и уйти, так? Не горячись, давай поужинаем и досмотрим вместе.

      – Ужин на кухне, а смотреть, как ты…

      – Понятно, без ужина меня не оставила, а любоваться моей тебе изменой не собираешься. Ну, хоть компанию составь? Пойдем?

      Его обезоруживающая улыбка и миролюбивый тон, но, главное, взгляд, смиренный и одновременно зовущий, действовали расслабляюще. Ссориться уже не хотелось, вспоминать о видео тоже.

      Они поужинали, Густав нахваливал ее кулинарные способности, намекая, что она хороша во всем. Долго пили кофе, сидя на кухне, просто Фрида понимала, что в спальне сопротивляться не сможет совсем, а потому тянула время.

      Но кофейные чашки небездонны, закончилось и это. На губах Густава играла легкая улыбка, хотя вел он себя весьма пристойно. Но только до той минуты, когда она, загрузив посудомойку, не освободилась наконец от домашней работы.

      Повернувшись, Фрида оказалась в руках Густава. Его руки тут же потянули наверх футболку, освобождая ее от одежды.

      – Густав!

      – Я хочу тебя и буду брать столько раз, сколько захочу. А ты будешь с восторгом подчиняться!

      Футболка уже полетела на пол, а джинсы начали сползать вниз.

      – Терпеть не могу, когда на тебе столько одежды!

      Она попыталась сопротивляться, его руки уже завладели грудью, а губы губами. Назвать это поцелуем можно едва ли даже с натяжкой, скорее он демонстрировал власть и здесь – не целовал, а закрыл рот так, чтобы Фрида задыхалась, за это время Фрида рассталась и с нижним бельем тоже.

      Отпустив ее губы, Густав довольно заключил:

      – Вот так лучше. У тебя прекрасная фигура, ни к чему упаковывать ее дома в несколько слоев ткани. Тем боле, так легче добираться до нужных мест.

      Произнося эту тираду, он уложил Фриду на стол, поднял ее ноги в стороны и… принялся работать языком.

      – Нет!

      – Что такое? Неприятно?

      – Приятно… но…

      – Нет у тебя никаких критических дней, все ты врешь. И тебе нравится, когда я делаю вот так…

      Густав довел ее до бурного оргазма, склонился над лицом:

      – Ты