Нежная и очень грешная, или Сколько волка ни люби. Ксения Зацепина

фигом мы все должны вставать в такую рань? Ладно ты – Лиску разбудить, оно понятно, эта чувырла сама не встанет. А мне, например? Я рабочий день вообще должна часов в двенадцать начинать, когда хозяев дома нет. Светка тоже вон часов до десяти могла бы спокойно дрыхнуть. Ан нет! Все в восемь, как солдаты!

      – Да, обидно, – подтвердила я, намазывая варенье на тост.

      – «Обидно» не то слово, – махнула рукой Жанна.

      Я взяла пульт и хотела включить телевизор, но тут на кухне возникла Галина Матвеевна.

      – Приятного аппетита, – пожелала она мне без каких-либо эмоций, – вы, кажется, забыли дать мне свой сотовый телефон.

      – Зачем? – не поняла я, так и застыв с пультом в руке.

      – Как зачем? – переспросила завхоз. – На всякий случай. Вдруг Лисин телефон не сможет принять сигнал. Вы же будете рядом.

      – А, – протянула я, – хорошо, минутку.

      Я положила недоеденный тост, сбегала к себе, достала из сумки сотовый, вернулась на кухню и вручила его Галине Матвеевне.

      – Это что? – удивилась дама, вертя в руках мой простенький телефончик.

      – Вы же сами просили. – Я пожала плечами.

      – Так не трубку же, а номер.

      – Чего ж вы сразу-то не сказали, – сконфузилась я и назвала номер, – только он у меня отключен.

      – Отключен? – Галина Матвеевна сузила глаза в щелки. – Почему?

      – За неуплату, – простодушно ответила я, доедая тост.

      Завхоз громко вздохнула и вышла из кухни.

      – Вот, – вернувшись, она положила передо мной сто долларов, – заплатите за телефон. Это – сотовый Лисы. – Женщина вручила мне бумажку с номером. – Кстати, имейте в виду: отныне по своей трубке вы не можете разговаривать ни с родителями, ни с друзьями. Теперь это ваш рабочий телефон. Вам ясно?

      – Ясно как никогда, – заверила я даму.

      – Реинкарнация Гитлера, – высказалась Жанна, когда Галина Матвеевна удалилась.

      Покончив с моим первым завтраком в этом милом особнячке, я направилась прямиком к доброму Славе, который встретил меня в своем домике как родную: усадил в кресло, налил свежего кваса и достал карту Москвы. Минут через двадцать мне стало понятно, где находится замечательное педагогическое заведение – летняя гимназия для детей состоятельных родителей. Называлась она «Радуга».

      Когда бумажка с пометками оказалась в кармане моих джинсов, я посмотрела на часы: почти одиннадцать. До пяти у меня еще куча времени, и хотелось бы провести его с пользой для дела.

      Первым (и, пожалуй, единственным на сегодняшний момент) в списке подозреваемых у меня числился Прохоренко, если мне не изменяет память, Борис Иванович. И сейчас мне необходимо узнать, какие отношения были у деловых партнеров. Могли ли у совладельцев возникнуть споры относительно развития их бизнеса? Вдруг уважаемому Борису Ивановичу не захотелось делиться с партнером заработанными деньгами? Кстати, немаловажный вопрос: кому в итоге отошла доля Кирилла в бизнесе?

      – Слава, – обратилась я к шоферу, отвлекая его от просмотра