Журнал «Фантастика и Детективы» №8. Сборник

phasis>Тикки Шельен 

      Грету звали торговкой сказками. «Торговка» – громкое слово: у порядочного торговца должна быть тесная лавка, заставленная товаром, лоснящийся усатый приказчик или сдобненькая приказчица, толстый кот у порога и колокольчик над дверью. А у Греты был полог, пестрый коврик – и всё. Она плела шкатулки из желтого камыша, лепила глиняные кувшинчики, вырезала и клеила сундучки из обломков старинной мебели, шила мешочки из обрезков атласа и бархата. День и ночь сновала по городу, просиживала юбки на отмелях, ошивалась на барахолке, бродила по заброшенным садам и даже лазала в крепость, не пугаясь ни призраков, ни чумы. Чего только ни находилось у Греты – монеты со стертыми профилями, ржавые гвоздики из подков, погнутые колечки, самоцветные камешки, спелые орехи, обкатанные морем пестрые стекла, ягоды можжевельника и рябины, крохотные розовые ракушки, птичьи перья, крылья стрекоз и змеиные шкурки. И всё шло в дело.

      Торговка сказками расстилала свой коврик на площади ближе к закату, когда все порядочные продавцы сворачивали лотки, а покупатели торопились домой. Случалось, она неделями впустую жгла свечи, но рано или поздно, тайно или в открытую, к ней приходили люди. Грета не назначала плату – сколько не жаль отдать, столько и ладно. Она лишь просила выбрать – мешочек, шкатулку, резной сундучок. А затем, проворно двигая пальцами, собирала сюжет – из обломков желтого кирпича, веточки новогодней елки, не сверлёной жемчужины, наконечника ржавой стрелы, что убила когда-то величайшего из злодеев, халцедонов из тех, что сами собой зарождаются в мокром песке от света полной луны. Когда последний осколок хлама занимал свое место, Грета перевязывала филактерию голубой лентой и отдавала владельцу. Чтобы начать, достаточно было дернуть за шелковый кончик.

      О чем получится сказка, окажется длинной или короткой, страшной или веселой – не знал никто, даже сама торговка. Насвищет ли зяблик ту колыбельную, что когда-то певала бабушка в родном доме, постучится ли в двери израненный гонец – принц, пора спасать королевство, прилетит ли дракон с Южных гор или корзинка для фруктов вдруг зацветет жасмином – случалось всякое. Бывали и недовольные, точнее, нетерпеливые покупатели – ждали принца на белом коне, а пришлось разбирать чечевицу с горохом, ждали битвы с чудовищем, а пришлось воевать с собственной тенью. У иных проходили годы, порой и десятилетия прежде, чем сказка складывалась до конца.

      Покупатели попадались разные – старики и подростки (детям нет нужды покупать сказки), художники и портняжки, жулики и судебные приставы, солдаты и генералы, юные девушки и усталые вдовы. Грета слушала всех. А потом доставала свои сокровища. Или молча разводила руками, не слушая уговоров – баста, не выйдет сказки. Давным-давно она пробовала помогать и таким, полным яда и горечи людям, но сюжет распадался посередине, оставляя новые раны. Чтобы сказка случилась, нужна хоть искра живого огня.

      Торговка привыкла к чудакам всех мастей. И почти не удивилась, когда бродяга в сером плаще принес ей зернышко от того самого апельсина, в котором прятался замок Пойди-не-найдешь и томилась маленькая принцесса. А потом попросил:

      – Собери для себя сказку.

      Грета лишь улыбнулась в ответ. Сапожник обходится без сапог, сказочник без волшебства… потому что никто не дарит ему чудес. Грета запустила руки в сокровищницу – латунная пуговица, обломок янтаря, веточка вереска, серебряный ключик с браслета, цыганский бубенец, упругое ласточкино перо. И мешочек из зеленого бархата. Бродяга уже исчез, а перетянутая голубой лентой филактерия осталась.

      Иллюстрация к рассказу Макса Олина

      Собрав пожитки, Грета вернулась в маленький домик, съела нехитрый ужин и допоздна просидела в саду, собираясь с силами. Но так и не смогла дернуть за шелковый кончик ленты.

      Наутро в город явился бродячий цирк – гибкие, словно змеи, красавицы акробатки, силач с нафабренными усами, тощий клоун в пестром камзоле, стремительная наездница, иллюзионист с непроницаемой физиономией, щеголеватый директор, даже в жару не снимающий свой цилиндр. Циркачи натягивали шатер, бродили по базару, прицениваясь то к одной, то к другой ерунде, очаровывали девчонок и разбивали сердца мужчинам. Интересную Грету с её многослойными юбками и мешками разномастного барахла приметили акробатки, доложили директору, тот явился, почмокал губами и тут же сделал предложение. Поехать с ними – шить костюмы, продавать билеты, а заодно предлагать бол… людям свой необычный товар. Грета пожала плечами и согласилась.

      Она с детства любила цирк и видела себя на арене, среди музыки, света и бесконечных аплодисментов, мечтала стать дрессировщицей, акробаткой, наездницей. Мечта сбылась, но, на удивление, в ней не было и привкуса горечи. Шить костюмы, собирать из ничего удивительные наряды оказалось до ужаса интересно. Бесстрашные и бессовестные циркачи Грете понравились, и она им пришлась ко двору. И на арене побывала – «подставной» горожанкой, которая, визжа от ужаса, поднимается ввысь под купол, роняя зонтик, шляпку и собачонку (прямо в руки ловкачу-клоуну).

      В шатре она не задержалась надолго – знатная дама увидела фантазийный наряд акробатки, устроила