Я знаю, что будет дальше. Анастасия Яснова

хотела остановить его. Нет, не так. Я хотела остановить его? Не совсем. Он весьма притягательный человек, но в этом и проблема. Серьезных отношений я не боялась, но чувствовала, что Виктор будет счастлив не со мной. Я вздохнула, вновь подивившись знаниям, которые появились в моей голове. Они словно рождались, и объяснить их появление я не могла.

      Знакомить с родителями его не хотелось. Во-первых, это дало бы надежду Виктору, что я в кои-то веки настроена серьезно. Во-вторых, обнадежило бы родителей, что я наконец-то остепенилась и обзавелась другом сердца. Ха! Единственным моим сердечным другом был Кот. Вот это – милый друг. Конечно, с ним и не поговоришь. Но я в свои 17 лет знаю четыре иностранных языка. Меня без экзаменов приняли в лучший лингвистический вуз страны и я уже заканчивала первый курс. Жаль только, что в университете не обучают кошачьему языку. Ну, так, чтобы каждый раз, когда мой котяра будит меня среди ночи, наступая своими колонноподобными лапами на мой живот, я бы отправила Кота погулять на его родном языке. И тогда пропадет недопонимание между нами. По-моему, это отличная, хоть и утопическая мысль.

      Витя заметил, что я опять смотрю сквозь него. Мне даже показалось, что он тихонько позвал меня. Виктор снова вздохнул, и вдруг резко обнял меня, зарыв руку в мои волосы. Как ребенка, ей-богу, прижал к груди! И тихо сказал:

      – Оль, я понимаю, что свалился на тебя как снег на голову, но я хочу, чтобы ты подумала. Я не требую от тебя чего-то запредельного. Просто позволь мне быть рядом с тобой.

      Я оторвалась от него и заглянула в светлые глаза. Он говорил искренне, я это чувствовала, но я и так слишком затянула. Хороший парень. Мечта любой девчонки 17 лет. Не курит, не злоупотребляет алкоголем, живет отдельно от родителей, уже есть работа, учится в университете на последнем курсе. Связист он что ли – совершенно вылетело из головы. Но в моих снах он не был рядом. Я чувствовала, что мне легко будет влюбиться в него. Но я видела кое-что еще. В будущем Виктор встретит другую девушку. Но он будет метаться между нами. Проще отпустить его сейчас. Мне не было тяжело, наоборот, я даже собиралась помочь ему повстречать ту девушку, благо знаю место встречи. Людей я не видела. Только образы и символы, которые складывались в одну общую картину.

      – Нет, Вить, и пожалуйста, не звони больше. Пойми, мне сейчас предстоит языковая практика, работаю каждый день, у меня не останется ни времени, ни сил на тебя. – Ну вот, снова ложь. Она уже стала существенной частью меня.

      Он понял. Он ясно осознал, что нехватка времени это лишь отговорка, и стал по-хозяйски копаться в замке. Закрывая за собой дверь, он резко произнес:

      – И для кого же ты себя бережешь, Ольга?

      Я вздрогнула, он же не дождавшись ответа, стремительно зашагал к лестнице. Я потянула за собой дверь и присела на банкетку. Кот запрыгнул рядом со мной и уткнулся носом в ладонь. Интересный вопрос, Витя. Самой интересно.

      Я зашла в свою комнату, выключила свет, уселась в кресло. В темноте мне всегда легче думается, ничего не отвлекает ежесекундно. Звуки дома вдруг стали острее, я их чувствовала с завидной интуицией. Заскрежетал ключ в замочной скважине. Еще несколько секунд и мама включит свет в комнате.

      – Привет, Оль, снова в темноте сидишь? – Мама была в наилучшем настроении, впрочем, как и всегда. Ее обаяние вытащило бы из трясины депрессии любых, даже самых безнадежных пациентов психдиспансера. Я часто заморгала, стряхивая ресницами остатки мрака.

      – Я недавно пришла, – зачем-то сказала я, невольно оправдываясь. Мама скептически посмотрела на меня, как-то совсем по-матерински покачала головой и вышла со словами:

      – Сейчас ужинать будем. Кстати, Ксеня обещала заскочить, я ей работу хочу предложить небольшую.

      Отлично. Только Ксении сейчас не хватало, с ее вечными насмешками надо мной. Как моя старшая сестра, она довольно часто меня поучала, но за ее серьезными глазами скрывалась жесткая ирония. Ее приход я не чувствовала, скорее она решила это сделать в последний момент. Ксения работала экскурсоводом в музее, получала за это гроши, но мама ей часто подкидывала работенку. Иногда ей приходилось возить по городу презентабельных (и не очень) папиных клиентов, партнеров по бизнесу, попутно организовывая небольшую экскурсию. Текст продумывала мама с учетом интересов каждого человека. За это отец выплачивал Ксении немаленькое жалование. Впрочем, это была не плата за работу, а своего рода извинение за мать. Ей моя мама была не родной, отец женился на ней спустя пять лет после смерти первой жены. Тогда и я появилась, через 2 года. Ксения осуждала отца за этот поступок, и взаимоотношения между нами и сводной сестрой всегда оставались натянутыми.

      Я переоделась в домашнее, пригладила волосы и посмотрела в окно. За ним разливалась темень, листья деревьев тонули в неизбежной мгле, вежливо покачиваясь из стороны в сторону. В подворотне мелькнула машина. Хорошая, дорогая. Да, жаловаться Ксении, действительно, не пристало. Жила она отдельно, недавно родители сняли ей квартиру, также сами оплачивали счета.

      А кровать стоило бы заправить. На меня это не похоже – оставлять не заправленную постель. Я очень любила порядок. Как в себе, так и вокруг себя. Встречи