Волчье правило. Олекса Белобров

из кабины летчиков, командир борта жестко осмотрел своих пассажиров.

      – Перед нами «духи» сбили АН-24, – обозленно сказал он. – Кто не верит, посмотрите на горы, когда выйдете!

      Открыли рампу, но выходить почему-то не спешили – там работали представители Кабульской пересылки. Впереди респектабельно выступал в новой «эксперименталке»[32] здоровенный, упитанный, что твой хряк, старший прапорщик-десантник.

      На широченной груди прапорщика красовались орденские планки, просто обязывавшие «союзных» заменщиков взирать на него с благоговейным уважением: два ордена Красной Звезды, орден «За службу Родине в ВС СССР» третьей степени, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За отличие в воинской службе» первой и второй степени! На всю остальную «песочно-юбилейную шелуху» ошарашенные молодые офицеры не обратили внимания.

      – Наверное… спецназовец… – вслух высказал мысль Роман.

      – Держи карман шире! Дальше дуканов кабульских нигде не бывал! – с презрительным пренебрежением бросил танкист. – Крыса тыловая!

      – Как так?! – изумились парни.

      – А так, – продолжал новый знакомый. – Этот прапор – начальник склада без склада (должность в штате есть, а склада такого по жизни не существует, в связи с определенными причинами), одного из полков славной 103-й десантной Витебской дивизии. Дивизия воюет в горах, «зеленках»[33] и кишлаках, а прапор пригрелся и уже пятый год на пересылке настойчиво «сражается», не щадя живота своего.

      – Как, пятый год? А награды? – не могли въехать парни, а с ними – и множество любопытных заменщиков.

      – А так, задача у этого хряка колхозного не воевать, – презрительно глядя на прапорщика, продолжал танкист, – а быть «в-передок-смотрящим», отбирая на пересылке привлекательных особей прекрасного пола для штаба армии и командования 103-й дивизии. За это он регулярно получает награды, бабки у него водятся, генералы за руку здороваются, а десантники пяти «крайних» замен каждый раз обещают застрелить или, на крайний случай, кастрировать.

      – А чего не кастрируют, а лишь обещают?! – вознегодовал кто-то из «союзных» заменщиков.

      – Во-первых, – рассказывал танкист, довольный тем, что он снова оказался в центре внимания, – никто не хочет под конец своего пребывания в этой мясорубке марать руки об такое дерьмо. Во-вторых, он в здешней столице уже пять лет отирается, все привыкли к нему, он тут – некий раритет, визитная карточка воздушных ворот Кабула. А в-третьих: когда этот «орденопросец и медалист» чует в воздухе опасность, он сначала накрывает «боевикам» шикарную поляну, а потом прячется, суток на трое, в нору, имеющуюся у него в женском модуле. Оттуда его даже командарм не достанет!

      – Ха-ха-ха!!! – вновь сотряслось смехом пол-«Горбатого».

      Привлекательных женщин на борту на этот раз не было. За исключением молодицы, потерявшей сознание во время посадки; правда, сейчас ее лицо приобрело зеленоватый оттенок, поэтому славный «орденопросец и медалист» демонстративно-безразлично

32

«Эксперименталка», «афганка». Полевая форма, «обязанная» своим появлением афганской войне: брюки защитного цвета с карманами чуть выше колен, куртка со шнурками вместо поясного ремня и застежками-«липучками», кепка с козырьком.

33

Местность, покрытая тропической растительностью.