Дорога солнца и тумана. Лейла Аттар

не глядел налево и направо. Не глядел, кто друг, а кто враг. Он мчался мимо кафе, мимо недоеденных миндальных круассанов и растоптанного печенья, мимо криков о помощи. В его мозгу была одна четкая цель – добраться до нижнего зала, что рядом с фудкортом.

      «Ты сядь на первый ряд, чтобы я видела тебя, ладно?»

      «Я знаю, Лили. Разве я тебя когда-нибудь подводил?»

      Джек почти добежал до эскалатора, когда перед ним остановился годовалый малыш. Он потерялся и уже обессилел от плача. Джек едва слышал сквозь стук собственного сердца его слабый плач. На миг они встали друг против друга – малыш с раскрашенной под бэтмена мордочкой и потекшей от слез краской и мужчина, который долю секунды разрывался между стремлением добежать до дочки и желанием отнести малыша в безопасное место.

      Джек шагнул в сторону. Он был уверен, что навсегда запомнит лицо карапуза, ожидание в его больших, круглых глазах, соску-пустышку, пристегнутую к рубашке. Когда он задвинул свое чувство стыда в темный угол своей души, какая-то женщина закричала:

      – Иса! Иса!

      По тому, как мальчик повернулся на голос, было ясно, что женщина звала именно его.

      Джек с облегчением вздохнул и шагнул к эскалатору.

      – Мистер. Остановитесь. Пожалуйста. Вынесите отсюда моего сына.

      Она лежала на полу в десяти футах от Джека и держалась за лодыжку. Она была беременна. И ранена. Рядом валялась опрокинутая прогулочная коляска.

      – Пожалуйста, унесите его отсюда, – взмолилась женщина.

      Люди все еще бежали по моллу паническими цветовыми пятнами, но из всех людей она просила Джека. Возможно, потому что Джек единственный услышал ее. Возможно, потому что он заметил среди хаоса плачущего карапуза. Она не просила за себя, не заботилась о собственной безопасности. И это их объединило. Они оба хотели одного – вывести отсюда своих детей.

      Джек уже чувствовал под рукой движущийся пояс эскалатора.

      Спуститься вниз.

      Нет. Помочь им.

      – Мне очень жаль, – сказал он. Каждая потраченная секунда отдаляла его от Лили.

      Он спрятал было глаза, но в последний момент увидел, как малыш обнял мать, увидел его радость и уверенность, что теперь все будет хорошо, и, по контрасту, отчаяние и беспомощность в ее взгляде.

      Блин.

      Тут Джек сделал самую трудную, смелую и самую бескорыстную вещь в своей жизни. Он повернул назад. Одной рукой он схватил мальчика, другой поддержал его мать и вывел их на улицу. В его подогретом адреналином состоянии это заняло не больше минуты. Но эта минута все и решила.

      Когда он снова вернулся в молл, взрыв сотряс здание и сбросил Джека со ступенек. На него упала стеклянная панель и придавила к земле. Обломки металла и бетона дождем обрушились на парковку, разбили фары и ветровые стекла. Пронзительный вой полицейских машин и «скорых» смешался с непрерывным воем автомобильной сигнализации. Молчали только раненые люди, некоторые из них умолкли