Кремль 2222. Транспортное кольцо. Владислав Выставной

по всей площади, отражаясь от древних стен. – Перед вами юноша, имя которого известно каждому. Он был приближен ко мне по заслугам, и его же обвиняют в тяжких преступлениях. Не желая принять скоропалительное и неправедное решение, вверяю его судьбу суду народного Вече.

      Князь опустился в кресло и принял позу стороннего наблюдателя. Вперед вышел дьяк Судебного приказа, облаченный в черное коренастый мужчина с тяжелым взглядом. Оглядев толпу, он проговорил тяжелым басом, не особо повышая голос:

      – Княжим повелением начинаем суд народного Вече! Смотрите, слушайте и не говорите потом, что не слышали. Начнем с обвинения. Кто там из Тайного приказа? Выходи, твое слово!

      В центр арены, образованной оцеплением, молча выдвинулся человек невзрачной внешности, и в нем Книжник, пусть и не без труда, угадал своего знакомого дознавателя – опричника, который допрашивал его в казематах Тайного приказа. Семинарист снова поймал себя на мысли, что это порода у них такая, особенная – все на одно лицо, ни из толпы выделить, ни запомнить. Опричник неторопливо направился в сторону обвиняемого. Книжник невольно попятился, его придержали за плечи крепкие руки стражников. Дойдя до ступеней, ведущих к княжеской «ложе», опричник развернулся, словно обращаясь к толпе. Так и положено, раз решение отдано на Вече. Но было ясно: свои слова чиновник обращает в большей степени к князю и боярам, державшимся ближе к Грановитой палате.

      – Ну, что тут скажешь? Изменник – он изменник и есть, – заговорил опричник. Поднял над головой сверток берестяных грамот, туго перетянутых бечевой с сургучной печатью. – Вот здесь у меня – протоколы допросов. Подсудимый лжет, сбивает с толку следствие. А все почему? Потому что спутался с чужаками. Все знают – у Кремля друзей нет, есть лишь враги. И таких врагов он привел, да и поселил рядом с нами…

      – Это не твоего ума дело, – жесткий голос князя оборвал опричника, заставив того нервно сжаться. – Решение по вестам принимала Боярская дума. Мы же говорим об измене и изменнике.

      – Давай по существу обвинения! – косясь на князя, крикнул дьяк Судебного приказа.

      – Хорошо, – к опричнику вернулась прежняя невозмутимость. – В этих документах достоверно доказано, что именно с подачи обвиняемого в самое опасное для Кремля время была отослана за Садовое кольцо большая часть дружины. Обвиняемый явно знал о готовящемся нападении нео!

      – Но экспедиция вернулась с добычей! – возмущенно крикнул Книжник.

      – А ну, тихо! – гаркнул дьяк. – Тебе еще будет дано слово. Обвинение, продолжай!

      – Добыча добычей, – мрачно усмехнулся опричник. – Но какой с нее толк, если бы нео ворвались в Кремль? А я скажу: дружина привезла бы добычу победившим мутам!

      По толпе разнесся возмущенный гул. Ужас недавнего сражения все еще не отпускал людей. Давно уже Кремль не стоял так близко от гибели, все понимали и чувствовали это.

      Книжник сжал кулаки, от обиды на глазах проступили слезы. Ему было что сказать,