Темные тени нехорошей квартиры. Евгения Михайлова

лицо с утонувшими в щеках глазами вдруг просияло. Она улыбнулась широкой голливудской улыбкой, глядя на крупные, упругие губы подозрительно правильной формы и идеальные зубы.

      – Петь, ну, скажи честно. Я уже поняла, что ты не любишь делать комплименты. Но губы мои тебе нравятся? Ну, пожалуйста. Ничего губешки?

      – Хороши, – сказал Петя, как прораб на стройке. – С пятого раза получилось. Тем более надо их беречь. Как говорится, смолоду. Хотя тебе, Рита, четвертый десяток, это так, между прочим. Должен уже появиться опыт.

      – Какой ты сегодня нудный, – капризно надув губы, протянула Рита. – А я ночью проснулась, смотрела на тебя и – ты не поверишь – стихи сочинила. Ну, подойди на минуточку, я только две строчки прочитаю, остальные уже забыла.

      Петр послушно сел рядом на кровати, Рита мгновенно схватила его руку и положила себе на грудь.

      – Я хочу тебе дать, что ты просишь в бреду, – с придыханием начала она. – На полу, на постели, а может, в плену…

      – Елки… – произнес Петр. – Это ты сама сочинила?

      Он расхохотался так, что Рита увидела его небо. Ее это не смутило, она продолжали ласкать себя его руками.

      – Ну, дай, – оборвал он смех и навалился на нее.

      Через полчаса они завтракали в огромной, сверкающей избыточными деталями кухне, пили кофе. Она спросила:

      – Почитать тебе еще стихи? Я вообще-то давно сочиняю.

      – Не надо сейчас, – спокойно ответил он. – Я уже думаю о делах.

      Раздался звонок его айфона, который всегда был с ним. Петр какое-то время смотрел на дисплей, потом сбросил звонок. Рита посмотрела на него исподлобья, на ее лбу появились две глубокие морщины.

      – Петя, извини, можно спросить?

      – Что?

      – Чьи звонки ты всегда сбрасываешь? Это не жена, я посмотрела. Жену зовут Марина, и ты отвечаешь на ее звонки. Ты не отвечаешь, когда звонит «она». У тебя так в контактах и значится – «она». Кто это? Почему у нее нет имени?

      – Какого черта! – добродушное приятное лицо вдруг стало почти страшным. Глаза бешеные, зубы оскалены, челюсть выдвинута вперед. – Какого черта ты лезешь в мой телефон, слушай, ты, тупая корова! Запомни раз и навсегда: если я с тобой сплю, это значит одно: сегодня я с тобой сплю. И ничего другого из этого не вытекает.

      – Что ты говоришь, – у Риты задрожал подбородок. – Ты обещал, что, когда разведешься с женой, то… Я не помню точно, что ты говорил, но мы живем вместе два года. Ты развелся. И если на то пошло, ты не просто со мной спишь. Мы работаем вместе. Ну, так же считается, да? Я все дела твои знаю. Со мной, как с половой тряпкой, не выйдет…

      Она вдруг перевела взгляд на его руки, сжавшиеся в огромные кулаки, и жалобно сказала:

      – Ой, Петя. Я не хотела. Я нечаянно увидела, что ты сбрасываешь постоянно звонки. Что там написано «она». Не хочешь, – не говори.

      – Ладно, – справился он с собой. – Ерунда. Одна телка. Не хочу пока блокировать или меры принимать. Это скоро кончится.

      Глава 12

      Толя Васильев