Хранилище утраченных мелодий. Хенрик Тамм

Тимми.

      – Ты мог бы их нарисовать?

      – Даже не знаю… Я не очень хорошо рисую.

      – Тимми, постарайся, – сказал Джаспер. Он вырвал листок из блокнота и протянул Тимми вместе с карандашом.

      – Ну попробую, конечно… – пробормотал Тимми.

      Поднеся карандаш к бумаге, он принялся рисовать. Однако как он ни старался, в конечном итоге его рисунок выглядел как хаотичное нагромождение резинок для волос.

      Иммануэль посмотрел на него, провёл маленьким пальчиком по линиям и нахмурил брови. Потом поднял глаза к потолку, словно ища какие-то древние знания.

      Остальные подались вперёд, ожидая, что он скажет.

      – Здесь можно заключить лишь одно, – проговорил он наконец. – Ты и вправду не умеешь рисовать. К сожалению, угадать, что означают эти закорючки, не представляется возможным.

      Тимми ссутулился. Джаспер взял свой карандаш и бумагу и осторожно похлопал друга по плечу, словно от этого у Тимми могло улучшиться настроение.

      – Я ещё даже не закончил… – пробормотал Тимми и опустил глаза.

      С минуту все сидели молча, потом снова принялись обсуждать флейту и загадочную женщину. Тимми не слушал их, а взял ещё одно шоколадное пирожное.

      Поедая сладкое, он снова вспомнил песню, которую пела та загадочная женщина. Она звучала так красиво! Ах, если бы существовала песня о нём. Однажды все услышат его имя, и о нём сложат не одну песню, а множество – так он решил в эту минуту.

      Когда Тимми доел четвёртое пирожное, в животе образовалась тяжесть, и веки начали сами собой смыкаться. «Какой странный вечер», – подумал он. Усевшись поудобнее в уголке дивана, он закрыл глаза. «Всего на секундочку», – подумал он. Однако под шум голосов на заднем плане он мгновенно заснул, не успев даже свернуться клубочком.

      Во сне смех женщины эхом звенел у него в голове, то взлетая, то опускаясь, как прекрасная мелодия. Потом появился Винсент в костюме клоуна. На лбу у него красовалась чёрная повязка. Он указывал на что-то в темноте. И улыбался. На флейту. Потом Винсент превратился в Тимми.

      Тимми широко распахнул глаза. Сердце учащённо билось, он рывком сбросил с себя плед, которым кто-то накрыл его, и сел прямо, как палка. Он понял, как ему следует поступить. Если есть хотя бы малейший шанс, что Флорес права по поводу Винсента, то он должен это выяснить.

      Глава 5

      Тимми вышел на пустынную улицу, одетый в свой любимый пиджак и галстук. Небо на востоке начало окрашиваться оранжевым. Все магазины ещё были закрыты. Утренний воздух казался холодным и прозрачным, каждый звук эхом отдавался в тишине. Похоже, даже птицы ещё спали.