Перемещенные лица. Ольга Чернявская

      Шоссе на Дахау

      Рождество в Линдау

      Белый Ангел альпийских заснеженных сел

      На зеленом Рождественском небе

      Пролетел, и нечайно, поскольку посланцем он не был,

      Он нечайно, нам тихую радость принес.

      Он ее обронил, как хозяйка роняет случайно,

      Крутобокий, шершавый и полный кувшин молока,

      Но свершилось – Земля содрогнулась от Тайны,

      И заветного яблока нежно коснулась рука,

      И качнулось, и сдвинулось все,

      Все вокруг задышало,

      Чтобы снова родиться,

      И снова рассыпаться в прах…

      Только Ангел летел и летел,

      Но другая Земля проплывала

      У него под ногами,

      И нимб золотел в головах…

Мюнхен, 1993

      Капуцинерштрассе

      Классической поэзии фонарь –

      Немецкая луна в окно глядела

      Так пристально, как твой сосед Герр Штайн,

      Чиновник социального отдела.

      Зачем сегодня ночью я с тобой?

      Наследник всех побед и поражений

      Своих отцов, их пиршеств и сражений,

      Любителей в прокуренной пивной

      Вдыхать дымок минувших сожалений.

      Над Изаром витает сонный дух,

      И влажная трава под каблуками,

      И нищие с безумными глазами

      Мостятся на ночь, заполняя луг…

      Страна перемещенных лиц и душ,

      Просторных рыцарских подвалов,

      Со сладким привкусом походов и привалов,

      Волос девичьих и оленьих туш…

      Я прах тебе и в прах твой ухожу,

      Любя, и проклиная, и тоскуя…

      Пропел петух, разбив крылом рассвет,

      И все, что мне осталось это след

      Холодного на сердце поцелуя

Мюнхен, 1993

      Marienplatz

      Памяти Генриха фон Айнзидля, Барона Бисмарка

      Хорошая немецкая традиция

      Все девушки привычны к амуниции,

      Кто Лорелеи, а кто Гитлерюгенда,

      И рыбий хвост, и форма им к лицу.

      Холмы и водопады – декорация,

      И стройный лес, и в небе авиация,

      И памятник, и лошадь на плацу.

      Ах, хитрая пивная экзекуция,

      Ведет меня твоя кривая лоция,

      По улочкам, по улочкам, по лестницам,

      Такой вот непредвиденный экстаз,

      Прощайся ж, милый Августин, с ровесницей,

      Ты обещал, что все пройдет, как в песенке,

      В классической немецкой философии,

      Где делу время, а потехе час.

Мюнхен, 1994

      Альпийский вальс

      Памяти Фридриха Хитцера

      В горах Баварии, где некогда бродил

      Любимец очарованный мальчишек,

      Несчастный Людвиг,

      Снег траву укрыл

      И деревень игрушечные крыши.

      Февраль в Баварии, но кажется, что осень

      Опять вернулась к нам – под снегом желтый лист,

      Душа промерзшая тепла и хлеба просит

      Под соловьиный свист.

      О где ты, где ты, Родина моя,

      Дворов ли южных темная прохлада,

      Московских подворотен глубина,

      Над Одинцовым полная луна

      И в корке льда ночная эстакада?

Мюнхен, 1993

      Мост Ватерлоо

      Trafalgar Sq.

      На уходящем в небо Трафальгаре

      Горацио и я,

      Всегда кого-то ждем…

      Настоянное на крутом отваре

      Ромашкового чая, за окном,

      Уходит лето в бухты Борнемута,

      И я еще пока должна кому-то

      Но мне уже и это нипочем…

Лондон, 2000

      House of Commons

      Зачем, любовь моя, мы влюблены

      Так в этот город, уходящий в дождь?

      И в этот Зал, пропитанный насквозь

      Викторианской смесью ароматов:

      Засушенной лаванды для