Мужчина и женщина. Книга первая (сборник). Владимир Седов

стола.

      Сколько сладостных моментов я пережил в предчувствии этого волшебного дня – один бог знает!

      И вот сейчас это свершится.

      Господи, помоги!

      Королева разговаривала, полуобернувшись, с кем-то из вельмож, имевших высокую честь стоять за троном, и, казалось, не замечала меня.

      Но это ничего не значило.

      Важно было то, что я уже сумел приблизиться к трону. Если Королева позволит мне, уже приближенному к ее трону, поцеловать ее руку, это будет означать, что я допущен.

      Осенен королевской милостью.

      А милость Королевы не знает границ.

      И вот я уже у самого трона.

      Вот уже у самой Королевской Руки.

      Дрожа всем телом, я склонился в верноподданническом поклоне. Потекло время.

      Королева все разговаривала.

      Меня бросило в жар.

      Королева не обращала никакого внимания на меня, на «ничто», стоящее на полусогнутых ногах у ее трона.

      Вокруг зашептались.

      И в ту минуту, когда в мою сторону уже двинулась стража, Королева глянула на меня мельком, чуть-чуть, и отвернулась, но при этом шевельнула мне мизинцем.

      И все!

      Этого достаточно.

      Я упал на колени и приник осторожно, трепетно и нежно к Королевской Руке.

      Рука была белая-белая, с нежными, едва заметными сосудами.

      Ногти – отполированы до зеркального блеска.

      Перстни блестели и переливались, как сказочные сокровища.

      Я приблизил лицо к чуду королевской плоти и, задохнувшись, зажмурившись, коснулся этой божественной кожи своими пересохшими губами.

      Чуть-чуть, на одну-две секунды.

      Как она пахла! Свежестью, чистотой!

      Я с поцелуем вдохнул этот аромат и, почти теряя сознание, отодвинулся от моего счастья бережно и осторожно.

      Мизинец Королевы продолжал шевелиться, он как бы и не заметил моего поцелуя.

      Пусть.

      Зато все вокруг видели, что я был допущен. Что я целовал Королевскую Руку!

      Поцелуй был!

      Я встал. Поклонился и осторожно попятился к дверям, не отводя затуманенного слезами взора от Королевской Руки.

      Потом медленно повернулся и, счастливый, вышел из зала.

      За дверями ко мне бросились эти… недопущенные.

      «Как, да что, да какая она, Королевская Рука?» Я степенно окинул их, нетерпеливо ждущих, брезгливым взглядом и сказал громко, чтобы все слышали:

      – Прочь!

      Прочь с дороги. Или вы ослепли и не видите на моих устах печать божественной Руки Королевы?

      Я-допущенный!

      9. Курилка

      Каким же было мое удивление, когда я увидел, что женщина курит. Мне в ту пору было пять лет, и в моем детском мире, а значит, и во всей Вселенной, курили только мужчины, а женщины – ни – ни.

      То, что женщины иногда выпивали рюмочку-другую сладкого вина, я знал.

      Что мужчины и женщины целуются, и от этого появляются дети, тоже знал.

      Но то, что женщина может курить, для меня было полной неожиданностью.

      Когда