Возраст дожития. Ольга Олушева

в дом.

      Идея субботнего шашлыка заглохла сама собой, Стас переводил взгляд с одного Ямпольского на другого.

      – Что будем делать? – растерянно спросил он.

      – А что мы должны делать? – Федор был раздражен. – В них стреляли через открытое окно, возможно, хотели убить кого-то одного, но преступник ошибся, ему пришлось стрелять второй раз.

      – Не получается, – вклинился Стас в его рассуждения, – представь себе, вот они сидят за столом, они ведь сидели? Один внезапно падает лицом на стол, что по-твоему, должен сделать второй? Правильно, – ответил он сам себе, – второй кидается поднимать упавшего. То есть на второй выстрел не остается времени. А ты, помнится, говорил, что они сидели за столом и оба были убиты именно там.

      – Не знаю, не знаю, но оба были одеты очень похоже, оба темноволосые и, когда сидели, казались приблизительно одного роста и одной комплекции. Правда, у старшего была седина, но ее могли и не увидеть. В конце концов, пусть профессионалы разбираются.

      – Федь, а ты не думал, что они могли поссориться и поубивать друг друга?

      – Ну да, а потом унести подальше оружие и занять прежние места.

      – Действительно, глупость сморозил, да ну вас, вечно с вами происходят всякие неприятные вещи. Такое впечатление, будто преступления совершаются там, где вы, или наоборот. Так что ты там видел, в доме?

      – Оба лежали лицом в стол у открытого окна, у обоих слепое ранение головы, то есть нет выходного отверстия, и обоим пули попали точно в середину лба. Скорее всего, тот, что был убит вторым, машинально повернулся к окну. Думаю, стрелок имел большой опыт, в дом, кажется, никто не заходил, но это спецы проверят. Короче, у меня такое впечатление, стреляли из какого-то не очень мощного оружия, вряд ли это был профессиональный киллер, да и зачем нанимать кого-то, если любого из них можно было убить, ударив по голове или еще как.

      – Все, мальчики, давайте о приятном поговорим и поедим и наконец, – произнес Олег Петрович, направляясь в сторону кухни.

      Поздно вечером возле дома Ямпольских остановилось такси. В калитку позвонили, и Олег Петрович пошел открывать. На пороге стояла бледная Инна.

      – Можно к вам? Я и тут боюсь одна быть, и в московскую квартиру боюсь ехать. Я нескольким подругам звонила, они рады меня приютить, но ведь начнут расспрашивать, сочувствовать, а я сейчас не могу… – девушка говорила медленно и монотонно, успокоительные, которыми ее напичкали врачи, продолжали действовать.

      – Заходите, – проговорил подошедший Федор, – вам и правда пока лучше будет с нами. Ваш дом все равно опечатан, поживете пока в гостевой комнате. На сегодня мы найдем, во что вам переодеться, а завтра решим этот вопрос, думаю, у полиции не будет возражений и вы сможете забрать необходимые вам вещи. Как дела у вашей мамы?

      – Она спит, давление нормализовали, серьезных проблем, к счастью, не случилось. Господи! – девушка с ужасом посмотрела на Федора. – А как я завтра все это Илюшиной маме скажу? Он у нее один, она так внуков