Алма-Ата неформальная (за фасадом азиатского коммунизма). Арсен Баянов

asis>

      Наш город оказал огромное влияние на развитие Казахстана, на гостей столицы и, самое главное, на самих алмаатинцев. Во времена существования огромной страны под названием СССР, в 60-70-80-х годах прошлого века, здесь у нас сформировался особый социальный человеческий архетип под названием «алмаатинец», наряду с известными союзными, как это модно сейчас говорить брендами – «одессит», «москвич», «чукча» и др. Кого-то это может умилять, кого-то раздражать, но это факт нашей с вами истории, которая еще не дописана…

      Книга «Алма-Ата неформальная», которую написал алма-атинский пацан Арсен Баянов, как раз о том времени. Главными ее героями являются алмаатинцы, живущие в согласии со своим городом, о которых не всегда писала официальная пресса, и их алма-атинские «фейсы» не светились на голубых экранах. Она представляет собой своеобразный документ прошедшей эпохи, который будет интересен не только алмаатинцам и их детям – новой перспективной странице нашего города, но и всем, для кого «Алма-Ата» не является пустым звуком.

      Желаю, чтобы у книги сложилась счастливая судьба, так же как у моего горячо любимого города.

      Еркин Калиев

      Алма-атинским пацанам, живым и мертвым, посвящается

      По сути, того старого города, который и назывался когда-то Алма-Атой, а не Алматы, как сегодня, уже нет. Нравится ли нам это, выросшим в той еще эпохе, или не нравится, но это так. К тому же наш город теперь называют южной столицей, и это накладывает еще один слой грима на лицо старушки-Алма-Аты, переставшей быть первой гранд-дамой, которая от этого толстого слоя «мейк апа» выглядит потасканной и неприятной, как старая шлюха. Переименовываются улицы, перекраиваются районы, строятся новые здания, вырубаются еще верненской поры деревья, но самое главное – меняются люди. Продвинутые интеллектуалы больше не ведут до самого закрытия за бутылкой портвейна в единственном когда-то на весь город летнем богемном кафе «Ак ку» свои наполненные пьяными иллюзиями беседы, да их просто теперь нет. Одни куда-то сгинули, может, даже и за самый далекий-далекий океан, вторые просто ушли в мир иной, а других нам пока не дано. В конце концов, даже и «Аккушка» сгорела. Да и в моде сегодня ночные клубы с кокаином, экстази, стриптизом и музыкой в стиле «драм-энд-бэйс». Даже алкаши сегодня не те добродушные дядечки с сизыми носами и золотыми руками, а какие-то злобные урки, сумасшедшие бомжи или непонятной национальности завшивелые существа с очумелым взглядом. И если раньше и могли ограбить какого-нибудь загулявшего ответственного работника, то об этом говорили в городе почти целый год. Это было ПРЕСТУПЛЕНИЕМ. Сегодня людоеды лепят из проституток пельмени – и хоть бы что. Алма-Ата, Алма-Ата – что с тобой сотворило безжалостное время? Но стоит ли печалиться по этому поводу? Не знаю. Лучше давайте попытаемся ухватить ускользающие моменты бытия, а не впадать в отчаяние и не бить себя ушами по щекам, как говорил Великий Комбинатор.

      И еще: хочу предупредить, что эта книга – сугубо личное восприятие того времени и тех событий, которые описаны в ней. А то некоторые приятели, которые уже ознакомились с ее отрывками, стали предъявлять претензии – мол, ты, старик, о том не так написал, другое переврал, а о третьем вообще не упомянул. Говорят, «правда – всегда одна, только у нее много граней». Так что прошу не посылать автора подальше на три буквы, если все это некоторым образом не совпадает, а порой и расходится с вашим восприятием того времени. Это – моя грань.

      Часть первая

      Алма-Ата пацанская

      …В семидесятые-восьмидесятые годы, когда мы были сопляками, среди алма-атинских пацанов вообще не было деления по национальному признаку. Начинаю именно с этого момента, а то, может быть, кое-кто забыл или вообще не знал об этом. И еще потому, что сегодня дела обстоят несколько иначе. Только в армии я, например, почувствовал и понял, что кроме национальности «алма-атинский пацан», есть, оказывается, еще и латыши, и грузины, и якуты… И в той Алма-Ате все мы были одной крови, только делились на районы. В то время в нашем городе был всего лишь один, условно говоря, мононациональный район, вернее, если быть более точным, там преобладали две нации, и он назывался «Активом». Этот кусок города находился ниже перекрестка улицы Гоголя с проспектом Сейфуллина, его нижняя граница оканчивалась на улице Ташкентской, плавно переходя в так называемый «Тюремный двор». Так что в рядах бойцов «Актива» в основном преобладали уйгуры и дунгане, хотя вкрапление русских и казахов все же наблюдалось.

      Об этногруппировках тех времен можно сказать только то, что тогда действительно существовали и курдские молодежные группировки, и чеченские, но они держались в стороне от алма-атинских пацанских разборок. Да слово «группировка» тогда имело несколько иной смысл. Чеченцы мне запомнились тем, что как-то в Парке культуры и отдыха имени М. Горького отец показал мне огромного человека, который возвышался над толпой на целую голову. И сказал, что это Васька-чечен. Еще они иногда появлялись на танцах в Парке имени Горького (его еще называли «дальним парком»), но лично наш двор ни в какие конфликты с ними не вступал. Курды же возникали на горизонте только тогда, когда мы ездили купаться на Приютские озера.