Безумный Макс. Генерал империи. Михаил Ланцов

не вижу. А он есть. Вы умный и опытный человек. И должны понимать: уличные психопаты так не действуют. Я изучил публичные сведения о произошедшем покушении и могу точно сказать: те клоуны, которых постреляла полиция, – простые исполнители. Тупые попки, не способные ни продумать, ни организовать такое непростое дело. Теми, кто заказал эти убийства, были задействованы связи при дворце, в жандармерии и полицейском управлении. Безусловно, кто-то потворствовал из высших чинов министерства Двора. Возможно, кто-то из приближённых лиц. Совершить то, что совершили эти балбесы, невозможно без высокого покровительства и обширной помощи деньгами да связями.

      – Я… я не знаю, что сказать, – развёл руками Гучков.

      Ещё немного поговорили. Но всё пусто и бессмысленно. Делегация Временного правительства пыталась выторговать сотрудничество – или хотя бы нейтралитет – Меншикова. Однако тот каждый их заход сводил к поиску виновных в убийстве Николая II и его семьи. С какой бы стороны ни подходили они к вопросу. Поэтому делегация взяла паузу и удалилась в отель, снятый ими на свои собственные деньги. Не солоно хлебавши, кроме Гучкова: он получил анонимную записку о приватной встрече в одном из ресторанов на восточной окраине Штормграда. Её как раз неплохо уже восстановили, да и от боёв она пострадала меньше всего…

      Александр Иванович вошёл в это питейное заведение и огляделся.

      – Добрый день, – поздоровался с ним распорядитель. – Вас ждут. Следуйте за мной.

      Он сдал шляпу и трость сотруднику ресторана и пошёл следом за распорядителем. За небольшой декоративной перегородкой находился столик с видом на сцену и на вход. Однако вследствие того, что перегородка решётчатая в мелкую клетку, от входа разглядеть, кто там сидит, не представлялось возможным. Более того, не вполне понятно было – сидит ли вообще кто. А дверь, подёрнутая занавеской, позволяла покидать этот столик без лишней огласки.

      – Удивили Вы меня, Александр Иванович, – произнёс Максим, аккуратно отрезая кусочек мяса. – Неприятно удивили. Впрочем, присаживайтесь.

      – Мне казалось, что Вы хотите, чтобы я стоял.

      – Вы – нет. Они – да.

      Чуть помедлив, Гучков присел к столу, и официант споро поставил тарелку и стал раскладывать приборы. Заказывать было ничего не нужно: за него всё уже сделали, и ужин подали без лишних слов.

      – Я, знаете, люблю, когда мясо с кровью. Если не по душе, только скажите.

      – С кровью? – задумчиво переспросил Гучков, внимательно наблюдая за Максимом. – Зачем Вы пригласили меня на беседу? Почему не стали говорить открыто?

      – Почему? – хмыкнул Меншиков и уставился на певицу, что пела со сцены. – Обратите внимание: певица Натали.

      Гучков повернулся на аплодисменты и окинул взором невысокую женщину с несколько плотной, но прямо-таки точёной фигуркой и с хорошо уложенными длинными тёмными волосами.

      – Всё равно года проходят чередою и становится короче жизни путь, – затянула она песню из кинофильма «Ликвидация». И неплохо так затянула… – Не пора ли мне с