Бриджит Джонс: на грани безумия. Хелен Филдинг

уехала, я – вся помертвевшая – пошла в дом за своими вещами и сразу наткнулась на сэра Громило.

      – Ха! – воскликнул он. – Научил тебя жеребец, что к чему? Ну как, по кровавой?

      – Что? – спросила я.

      – По «Кровавой Мэри»?

      Поборов инстинктивное желание присосаться к бокалу с водкой, я гордо вытянулась во весь рост.

      – Вы хотите сказать, что намеренно испортили мне репортаж?

      – Может, и да, – ухмыльнулся он.

      – Это просто бесчестно! – Меня раздирало от возмущения. – И недостойно представителя аристократии.

      – Ага! Характер. Мне нравится это в женщине, – хрипло проговорил он и двинулся на меня.

      – Не троньте меня! – воскликнула я, уворачиваясь от него.

      Слов нет. Что ему в голову полезло? Я профессионал и приехала не для того, чтобы ко мне клеились. Однако это еще раз доказывает, что более всего мужчин притягивает полная в них незаинтересованность. Надо запомнить – пригодится в более подходящей ситуации.

      И вот наконец я вернулась домой, намотав несколько километров в супермаркете и притащив оттуда десять сумок с едой. Ужасно устала. Хм. Почему в магазин все время хожу я? И карьерой занимаюсь, и хозяйство веду. Точно живу в семнадцатом… О. Автоответчик мигает.

      – Бриджит, – голос Ричарда Финча, – ты приходишь завтра в девять ко мне в кабинет. До планерки. В девять утра. Не вечера, а утра. Это когда светло. Не знаю, как еще объяснить. Будь добра, явись вовремя, черт возьми.

      Похоже, он очень рассержен. Надеюсь, меня не ожидает печальная перспектива остаться без достойной квартиры, достойной работы и достойного мужчины. Ну ничего, я Финчу расскажу, что значит журналистская честь. Так. Надо начинать готовиться к приходу Марка Дарси. Как я устала.

      20.30. Удалось взбодриться при помощи шардоне. Упрятала подальше весь хлам, разожгла камин, поставила свечи, приняла ванну, помыла голову, сделала макияж и надела оч. сексуальные черные джинсы с маечкой. Не особенно-то удобно, джинсы жмут, да и бретельки врезаются в тело, но зато выгляжу хорошо, а это самое главное. Ибо, как говорит Джерри Холл[4], женщина должна быть шеф-поваром на кухне и гетерой в гостиной. Или в какой-то другой комнате, неважно.

      20.35. Ура! Проведем чудный, романтический вечер, поедим пасты – еда легкая, но питательная – и посидим у камина. Я великолепно сочетаю в себе деловую женщину и подругу жизни.

      20.40. Куда он, черт подери, запропастился?

      20.45. Р-р-р. На фига я носилась как ошпаренная и готовилась к этому вечеру, если он считает, что может приходить когда угодно?

      20.50. Ну Марк Дарси, будь он неладен. Я уже просто… Звонок. Ура!

      В костюме, ворот рубашки расстегнут – выглядит потрясающе. Войдя, он бросил на пол портфель, обвил меня руками и закружил в шутливом нежном танце.

      – Как я рад тебя видеть, – прошептал он, зарываясь мне в волосы. – Репортаж мне страшно понравился. Непревзойденное мастерство джигитовки.

      – Прекрати, –

4

Джерри Холл – американская топ-модель и актриса.