Рось квадратная, изначальная. Сергей Зайцев

– мгновенно определил Благуша, потея от испуга как хрюндель на зерцалопеке.

      Тут и остальные повернули к нему лица. Смотрители нахмурились (как же, прервал игру, как всегда, на самом интересном месте), ватаман же глянул пристально, изучающе, шевельнув гигантскими усищами, как невиданно огромный таракан.

      – Да вот, кипяточку хотел, – не совладав с собой, проблеял Благуша дрожащим голосом, уже сообразив, что смотрители с бандюками крепко забратались, раз двигают без страха такими ставками.

      – Позже, песок в колёса, – ответил смотритель-манг, явно его узнав. – Любишь ты коняг гнать, слав, все куда-то торопишься. Водица в котле ещё не закипела, обожди с полчасика.

      – Нет проблем. – Благуша с готовностью кивнул головой и отступил, желая немедленно сгинуть с этого места, пока ватаман не провертел своими злыми глазками в нем Дырку. – Зайду позже, оторви и выбрось!

      И обмирая сердцем, двинулся прочь.

      – Эй, куда ты? – донёсся голос смотрителя. – Тебе же в другую сторону, песок в колёса!

      – Да я это… приятель тут у меня должен ехать, пойду проведаю. А после и за чайком, на обратном пути…

      – А-а…

      Фу-ух, выкрутился!

      «Молодец, слав», – похвалил себя Благуша, нервно стискивая зубы и ускоряя шаг. А то открутили бы башку, как пить дать, особенно этот, ватаман, оторви и выбрось… Как усищами-то шевелил своими рыжими да глазом чёрным зыркал, словно тараканище перед завтраком… А смотрители ну мерзавцы. В картинки ведь как со своими старыми приятелями режутся… Да ежели он из-за бандюков своих бабок лишится, без которых добраться домой попросту невозможно, тем более добраться вовремя, то можно сразу головой под Махину. Без Милки ему и жизнь не мила. Впрочем, грабить все едино всех будут.

      Как ни странно, эта мысль Благушу почему-то немного успокоила.

      Все, смотрителей можно в расчёт не брать, они с бандюками заодно. Одна надежда – на махиниста, в честность коего Благуша верил слепо и свято, а почему – и сам толком сказать бы не смог. Может, просто уважал человека, разговаривающего с этаким чудом, как Махина, на «ты»?

      Отгоняя неприятные мысли и не забывая внимательно посматривать по сторонам (где же пятый бандюк, Пивень? – грызло беспокойство), Благуша быстро прошёл в конец вагона, снова миновал тамбур, уже без приключений, а затем вступил в последний вагон перед Махиной – каморный, предназначенный для самых богатеньких.

      Глава тринадцатая,

      отсутствующая по причине несчастливой нумерации

      Благами намерениями вымощена дорога в ад?

Апофегмы

      Глава четырнадцатая,

      где на Выжигу продолжают сваливаться непрошеные беды

      Не бывает так плохо, чтобы не могло быть ещё хуже.

Апофегмы

      – Цып-цып-цып… Иди сюда, хороший, зёрна дам… А, паскуда! Поймаю, ноги твои голенастые повыдёргиваю!

      Выжига в сердцах плюнул в строфокамила. Естественно,