Дважды любимый. Светлана Макаренко-Астрикова

а меценат. Олег Борисович Верещагин. Мамин спонсор.

      – То есть? – в недоумении протянул Антон Михайлович, поставив чашку на стол.

      – Ну, библиотеке же нужен спонсор. Для ремонта, оплаты новых поступлений. Вот они с Варварой Ильиничной и нашли через одну бабушку – читательницу мецената. Из числа дельцов. У него какое – то там свое кафе на проспекте Мира. Но он хочет прослыть благотворителем, меньше платить налоги….

      – Это все мама тебе говорила?

      – Да. Еще, какую то часть денег они надеются получить от Общества слепых, но там, навряд ли, что– то будет. Они свое районное отделение собираются вообще закрыть, оно не – рентабельное для системы хозрасчета. Слова то такие мудреные, Пап! – Девушка чуть усмехнулась уголками губ. – Холодные. И музыки в них нет совсем. Пустые слова внутри, гулкие, как пещерное эхо!

      – Новые веяния, что ты хочешь! – вздохнул Антон Михайлович. – Не успели ничем наполнить еще. – А кем он раньше работал – то, этот меценат?

      – Не знаю. Кажется, конструктором на машиностроительном заводе.

      – Тогда хороший кусок пирога ему достался, что и говорить. Акции, наверное, приобрел, что– то скупил на них, теперь – богатеет.

      – А что можно купить на акции? Мы ведь даже на эти самые, как их……На ваучеры ничего не смогли купить, Па. Ты же их все отдал Константину Андреевичу?

      – Да. Отдал. – согласно кивнул Антон Михайлович. – По простоте душевной. Теперь друг мой, Константин Андреевич, на ваучеры те фабрику по производству консервов купил. А мы с матерью да с тобой остались ни с чем. Умные люди пристраиваются, заводят знакомства, ищут всякие лазейки, ходы – выходы. Мне Костя предлагал сначала в долю войти, но какой с меня хозяин? Уже через месяц – другой я бы все равно не смог оплатить своими грошами счета фабрики за коммунальные услуги: воду, электричество, вывоз мусора. Что же мне было делать, дочка? Вот я и отдал ваучеры свои бывшему начальству, хорошему приятелю. Только приятель теперь на Кипре процветает. Аи я с мамой тебя в этом году даже в Сочи не смогу отвезти: в нашем экспериментальном бюро аврал за авралом, а зарплаты уже два месяца почти не дают….

      Хорошо, что я еще в технологический колледж устроился, преподаю там теперь с «важностью академичной» черчение… – Антон Михайлович насмешливо крякнул. – Грошики на молоко с хлебом все-таки имеем. Так за то маминой директрисе, Варваре Ильиничне, большое спасибо. Что вакансию нашла.

      – Па, ну ничего. Мы обязательно прорвемся. – твердо произнесла девушка. – Не грусти. Мне теперь хочется вволю послушать не море, а дождь. Я вот все думаю сейчас: а если я дождевые капли превращу в звуки, в музыку, то, услышав ее, узнав, меня примут в консерваторию?

      – Не знаю, дочка! – Антон Михайлович растерялся. – Валерия уверена, что – да! То есть, я хотел сказать, Валерия Павловна…

      – Она чудесная, Папа. Ей ее имя удивительно подходит. Больше, чем отчество. Если бы было мне можно, я бы ее называла Лерой. Просто – Лерой. Как сестру. –