Город моей любви. Саманта Янг

пора идти, Джо, извини. У Брэдена завтра встреча в жуткую рань. – Наверное, я не сумела скрыть огорчения, потому что она покачала головой: – Знаешь что? Нет, я останусь. Брэден может идти, а я останусь.

      «Нет. Ни за что». Я уже проходила такие ситуации раньше.

      – Джосс, идите с Брэденом домой. Со мной все в порядке. Скучновато, но ничего.

      – Ты уверена?

      – Абсолютно.

      Она дружески пожала мне локоть и взяла Брэдена за руку. Он кивнул мне, и я ответила кивком, улыбкой и пожеланием спокойной ночи, а затем смотрела, как они проходят по галерее к гардеробу, где висела верхняя одежда всех гостей. Как истинный джентльмен, Брэден подал Джосс пальто и помог его надеть. Он поцеловал ее волосы, прежде чем надеть собственное пальто. Обняв Джосс за плечи, он вывел ее в холодный февральский вечер, а я осталась в галерее с незнакомой болью в груди.

      Я бросила взгляд на золотые часы «Омега», которые Малкольм подарил мне на Рождество. Теперь всякий раз, проверяя время, я жалела, что пока не могу их продать. Пожалуй, это был самый дорогой подарок, какой я когда-либо получала, и он сотворил бы чудеса с нашими сбережениями. Однако же по-прежнему оставалась надежда, что мои отношения с Малкольмом перерастут во что-то более значительное и продажа часов уже не понадобится. Но я никогда не позволяла себе забираться в своих надеждах слишком высоко.

      Уже четверть десятого. Мой пульс слегка ускорился, и я полезла в свой крошечный клатч якобы от Гуччи за телефоном. Никаких сообщений. «Черт, ну как так можно, Коул!»

      Только я нажала кнопку отправки сообщения, напоминая Коулу позвонить мне, когда доберется до дома, как на мою талию легла мужская рука и лесной, кожаный запах Малкольмова бальзама после бритья защекотал мне ноздри. При моих пятидюймовых каблуках не было нужды запрокидывать голову, чтобы встретиться с Малкольмом глазами, и я повернулась и улыбнулась ему, тщательно скрывая тревогу о Коуле. Сегодня я постаралась одеться изысканно: красное платье-карандаш от «Дольче и Габбана», которое Малкольм купил мне в наш последний поход по магазинам, доводило мою стройную фигуру до совершенства. Я обожала это платье. Будет ужасно жалко добавлять его к куче вещей, выставленных мною на e-Bay.

      – Вот ты где, – усмехнулся Малкольм, блестя карими глазами, в уголках которых при улыбке появлялись симпатичные морщинки. У него были прекрасные густые темные волосы, а на висках сексапильные седые прядки. Он всегда носил костюмы, и сегодняшний вечер не стал исключением – на нем красовался щегольский «Сэвилроу». – Я думал, придут твои друзья, иначе не оставил бы тебя одну.

      Я улыбнулась и положила руку ему на грудь:

      – Не волнуйся. Со мной все в порядке. Они приходили, но им пришлось рано уйти.

      Я взглянула на телефон, все еще зажатый в руке. Где же Коул? Крошечные гремлины пробудились у меня в животе и тревожно защипали внутренности.

      – Я покупаю одну картину Бекки. Пойдем, притворишься вместе со мной, что она гениальна.

      Я было фыркнула, но тут же устыдилась и прикусила губу, чтобы