Ангелочек. Ирина Бова

глазами, дав понять, что так этого не пропустит, и чтобы уж не быть совсем безгласной, решила добавить к своему списку еще одну претензию.

      – И назвали вы девочку странно!

      – Почему странно? – мирно отреагировал папа.

      – Как Целиковскую в фильме «Антон Иванович сердится». Очень ей подходит, ведь наша Симочка тоже в оперетте будет петь.

      – Вот-вот, – мстительно подтвердила свекровь, – нравы там известные.

      Алексей Прокофьевич только махнул рукой и вернулся к теме, которая волновала всех.

      – Гулять где будем, в ресторане? Какой тут самый лучший?

      – Думаю, надо в Метрополе столы заказывать, – предложила Евгения Михайловна.

      – Да, пожалуй, – поддержал папа, – для съемки я со своими договорюсь.

      – Твои – это кто? – заинтересовался свекор.

      – Мои – это Ленфильм, документалисты.

      – Ого! – одобрил Берест. – А музыка какая? Или молодежь под магнитофон плясать будет?

      – Ансамбль закажем.

      – Если заминка какая, то у меня и своя музыка есть, трофейная, аккордеон Horch. Классная штука, доложусь вам. Из самой фашистской избушки на себе пер, и ни царапинки! А звук – заслушаешься! Мне хозяин kneipe подарил, и кружку еще, на ней что-то готическим шрифтом написано, перевести не могу.

      – Перепиши, Генечка переведет, она немецкий хорошо знает.

      – Да я привезу вместе с аккордеоном, сами посмотрите. Гостей-то много будет?

      – Много, – сказала Евгения Михайловна, – у нас родственники.

      – Только, чур, все пополам.

      Джалита Спиридоновна опять сверкнула глазами.

      На следующий день с утра покупали кольца, а вечером родители Леши скандалили, запершись в кухне. Долетали только некоторые фразы: «ты так бы по проволоке и ходила в своем таборе», «деньги зарабатываю я». И уже голосом свекрови: «понятно, очередная юбка замаячила». Еще через день семья Берестов уехала обратно в Киев. Папа переживал, что так и не поговорили про военные годы, а мама утешала, что успеют еще, жизнь длинная. В декабре отпраздновали громкую свадьбу с фатой, оркестром, тостами и аккордеоном Horch. Из близких семьи жениха не было никого, кроме родителей, и Алексей был расстроен этим обстоятельством, так как рассчитывал на приезд хотя бы бабушки с дедушкой из Сумской области. Жить молодые стали у Симочкиных родителей, что позволило им обоим доучиться без академических отпусков, несмотря на то что через два года один за другим родились сыновья. В Киев ездили исправно каждый год, чтобы навестить старших Берестов, но всегда расставались с ними в плохом настроении.

      – Не понимаю, – говорила Симочка, – зачем мы таскаем мальчишек с собой, если они твоей маме не нужны?

      – Папе нужны, – парировал муж, – ты же видишь, как он с ними возится.

      – Вот пусть папа к нам сам и приезжает, – заключала Симочка.

      И как в воду смотрела…

      На десятилетнюю годовщину свадьбы появился Берест-старший с подарками и сообщением о том, что Джалита Спиридоновна скрылась в неизвестном направлении, прихватив из квартиры все что было можно и нельзя.

      – Как?! –