Путь Моргана. Колин Маккалоу

и убедился, что тот уже проснулся. Сбросив вчерашнюю одежду и поручив служанке привести ее в порядок, Ричард разыскал другую одежду в сундуке и голышом сбежал по лестнице. Его отец уже успел побриться и теперь стоял в большом тазу, тщательно намыливая мокрое тело.

      Увидев сына, Дик изумленно разинул рот.

      – Господи, что с тобой стряслось?

      – Я был у женщины, – признался Ричард, готовя бритвенные принадлежности.

      – Нашел время! – Мыло выскользнуло из пальцев Дика и утонуло в тазу. – У какой-нибудь потаскушки?

      Ричард усмехнулся:

      – Если она и потаскушка, отец, то такие встречаются нечасто. Таких, как она, я еще никогда не видел.

      – Странные речи из уст хозяина таверны. – Дик перешагнул через край таза и принялся старательно растираться старым льняным полотенцем, а Ричард тем временем занял место отца.

      – Вы закончили? – послышался сверху голос Мэг.

      – Еще нет! – крикнул в ответ Дик. Не переставая вытираться, он подвел Ричарда к окну и внимательно рассмотрел его в тусклом утреннем свете, а потом нахмурился. – Надеюсь, ты ничем не заразился.

      – Ручаюсь, что нет. Эта женщина особенная.

      – Где ты ее нашел?

      – Мы встретились у Инселла.

      – Так она живет с Инселлом?

      – Нет, что ты! На такое она ни за что бы не согласилась. Она колдунья. – Ричард нахмурился и покачал головой. – Сказать по правде, не знаю, что она во мне нашла. Чем я лучше Инселла?

      – Вы с Инселлом похожи, как шелковый кошелек и свиное ухо.

      – Сегодня утром, в восемь, я снова увижусь с ней.

      Дик присвистнул.

      – Ты так увлекся?

      – Горю словно в огне, – признался Ричард, расчесывая влажные волосы. – Беда в том, отец, что она вызывает у меня неприязнь, но вместе с тем я не могу насытиться ею. Как мне быть? Может, держаться от нее подальше?

      – Ступай к ней, Ричард! Коль попал в огонь, лучше пройти через него.

      – А если я сгорю?

      – Буду молиться, чтобы этого не случилось.

      «По крайней мере, – размышлял Ричард, закрывая за собой дверь таверны, – отец меня понял. Вот уж не думал, что он одобрит мой выбор! Хотел бы я знать, сгорал ли когда-нибудь он сам?»

      Ричард не понимал, что с ним стряслось, – то ли он изголодался, то ли попал в рабство к женщине. В Бристоле редко употребляли такие слова, как «секс» и «сексуальный», – они казались слишком грубыми и откровенными в богобоязненном городке, где умалчивали обо всем, что считалось непристойным. Само слово «секс» низводило плотскую любовь до уровня звериной похоти. Но сейчас Ричард спешил к Джейкобз-Уэлл лишь потому, что жаждал плотских утех.

      При этом он думал об Уильяме Генри. Он наверняка жив, он среди чужих людей, ему не позволяют вернуться домой. Может, он попал на корабль и стал юнгой. Такое часто случалось, особенно с миловидными мальчиками. «О Господи! Только не это! Лучше бы ему умереть, чем пережить такое! А я иду совокупляться с французской потаскухой,