Горстка волшебства. Мишель Харрисон

мысль, колола иголкой, не давая покоя.

      – Почему ты прячешься? – ласково спросила Чарли, как будто обращалась к перепуганному зверьку. А потом ахнула и отдернула руку – из складок изорванного девочкиного платья выплыл светящийся шар.

      – Блуждающий огонек! – прошептала Бетти, схватила Чарли и оттянула в сторону. Шар поднялся и завис в воздухе перед ними. – Она пришла с топей!

      Чарли попятилась, наступив на совок. Ее маленькое личико застыло от страха. Она быстро сложила руки в знак вороны, чтобы отвести от себя зло, – как учила бабушка.

      Бетти, поколебавшись, сделала то же самое, хотя все эти суеверия претили ее практичной натуре. На всякий пожарный случай, угрюмо подумала она. Бабушка всегда говорила: от блуждающих огоньков с топей ничего хорошего не жди. Все, кто вырос на Вороньем Камне, слышали истории о том, как светящиеся шары заводили путников в туман и те уже не возвращались. Многие, как и бабушка, верили, что огоньки – призрачное эхо тех, кто пропал среди топей.

      Огонек парил в воздухе перед девочкой, но не приближался. Его жутковатый серебристый свет отбрасывал на худое личико странные тени, из-за которых она неожиданно казалась взрослее.

      – Чарли, иди в дом, – прошептала Бетти. – А ты… – Она повернулась к девочке. – Лучше бы тебе вернуться туда, откуда пришла.

      – Я не могу.

      Ее шепот был таким слабым, что на миг Бетти засомневалось, не почудился ли он ей. Но в глазах у девочки читалось неприкрытое отчаяние – и что-то еще. Решимость.

      – Я не могу, – повторила она, на этот раз громче. – И не буду.

      – Бетти, – сказала Чарли, не сводя с девочки глаз, – кажется, ей нужно помочь.

      – Чарли Уиддершинс! – прошипела Бетти. – Я же сказала, иди в дом! Мы не знаем, кто она, чего она хочет, откуда у нее эта… эта штука!

      – Он вам не причинит вреда, – начала девочка, но замолчала, когда за каменной стеной, огораживающей двор, зашаркали чьи-то шаги.

      Она снова забилась глубже в тень, такая маленькая и испуганная, что Бетти поневоле почувствовала жалость. Чарли права. Девочка явно в беде. Но почему?

      Послышался хриплый голос:

      – Говорю тебе, тут что-то светилось. Фонарь или вроде того…

      Калитка затряслась. Бетти застыла, глядя, как луч света, проникший сквозь щель в сгнившем дереве, скользит по мокрым булыжникам двора. Она схватила Чарли и нырнула за большую пустую бочку – как раз вовремя. Луч фонарика обшаривал двор, и Бетти прижала палец к губам, веля девочке и Чарли сидеть тихо. В кои-то веки сестренка ее послушалась.

      Бетти подавила нервный вздох, когда в калитку чем-то ударили – возможно, кулаком – и на булыжники посыпались щепки. Одного хорошего пинка хватит, чтобы калитка разлетелась вдребезги. Неудивительно, что бабушка неделями допекала папу, чтобы тот ее починил.

      Сердце Бетти бешено забилось. Что им нужно от этой несчастной девчушки? Может быть, она одна из беглецов? Конечно, нет… Колокол умолк много часов назад, и к тому же всем известно, что в тюрьме на Вороньем Камне содержат только мужчин. Бетти приготовилась к тому,