Коварная любовь Джабиры. Шахразада

бея. Мне велено дождаться прочтения.

      – Тогда сядь вон там и молчи, – быстро сказал Мирджафар.

      Взломав печать, он развернул пергамент. Куда же его пошлют на этот раз? Что еще задумал его наставник?

      Принц пробежал глазами по строкам. Витиевато, как могут изъясняться только владыки и их писцы, бей призывал младшего из сыновей к себе. Прочитанное несказанно удивило принца, оно его даже поразило. Впервые за годы отец вспомнил о нем.

      – Бей желает, чтобы я предстал перед троном.

      – Да, такова его воля, – ответил посыльный. – Мне велено сопровождать вас.

      – Кто ты, юноша?

      – Я один из Черной Стражи бея. Но не первый егерь, как вы, принц, а лишь подмастерье первого мастера…

      Хитрец Соломон никогда не любил воинских званий, предпочитая им слова из языка ремесленников или охотников. Что было, в общем, вполне справедливо, ибо они, Черная Стража, и были охотниками. Но за людьми.

      – Ты можешь мне объяснить, что значит этот призыв?

      – Не могу, принц. Мне было приказано уведомить вас о том, что вы должны как можно быстрее появиться в столице. И что я должен оберегать вас, пусть даже ценой жизни всех своих людей.

      «Ого! Что же должно было произойти там, во дворце, чтобы возникла такая невиданная срочность?»

      – Стемнело, мой друг, – задумчиво проговорил Мирджафар. – Завтра, с первыми лучами солнца, я отправлюсь в путь.

      – Нет, принц. Вы должны выехать сегодня. Не следует терять ни мгновения.

      – Но мои люди…

      – Они последуют за вами. Мой отряд будет охранять вас, а их поведет ваш помощник.

      – Да будет так! Гарун, войди!

      Если так угодно бею, приходится повиноваться.

      Мирджафар спешился в дворцовом парке у двери, о которой знала лишь Черная Стража. Ночь вскоре должна была превратиться в утро. Посыльный бея исчез, едва они пересекли невидимую границу личных владений бея – считалось, что здесь любому из гостей не грозит никакая опасность. Шаги в полутьме знакомых с детства коридоров отдавались глухо и тревожно. Так же тревожно было на сердце у Мирджафара.

      В своих личных покоях бей становился обыкновенным человеком – так считал он сам. Однако долгие годы безграничной власти даже отца превратили в безжалостного и расчетливого правителя, распоряжавшегося своими детьми и женами так, как это было нужно его стране. Так было раньше. Сейчас же перед Мирджафаром сидел уставший старик, хотя отцу, принц знал это, едва исполнилось пятьдесят пять.

      – Отец!.. – Мирджафар опустился на колено.

      – Встань, сын! Человек твоего звания ни перед кем не должен становиться на колени, помни это…

      «Давно ли…» Но крамольные мысли принц решил пока не высказывать – что-то вовсе уж необычное происходило здесь, за высокими дворцовыми стенами.

      Вместо отца заговорил глава Черной Стражи, хитрец Соломон.

      – Юноша, моими устами великий бей, Тахир ас-Сад, желает объявить свою волю, – наставник принца едва заметно улыбнулся. – Он повелел наградить младшего